Раннее христианство. Том I - Адольф Гарнак
Подведем итоги. Евангелие не проповедует аскетизма в принципиальном смысле этого слова; оно содержит благовествование об уповании, о смирении, о прощении и о милосердии: это — высота недостижимая, круг непроницаемый для других идей. Затем, земные блага не от сатаны, а от Бога: «Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом; Он одевает лилии полевые, Он питает птиц небесных». Аскетизму вообще нет места в Евангелии; но оно требует борьбы, борьбы против маммоны, заботы и себялюбия, оно требует и вызывает ту любовь, которая служит и жертвует собой. Та борьба и та любовь, — вот аскетизм в евангельском смысле, и, кто в Евангелии находит другой, тот ложно понимает его, тот не понимает его величия и его строгости; ведь есть более серьезное требование, чем «жечь свое тело и раздавать имущество бедным», это — самоотвержение и любовь.
2. Евангелие и бедность, или социальный вопрос. Это второй, поставленный Евангелию, вопрос, которым мы теперь займемся и который находится в тесном родстве с первым.
И здесь мы в современности наталкиваемся на разные воззрения, а именно на два противоположные друг другу. Одни нам говорят, что Евангелие в главной своей сути было великим благовествованием неимущих, все остальное в нем имеет лишь второстепенное значение; это — историческая оболочка, древние предания или переделки первых поколений. Христос был великим социальным реформатором, стремившимся освободить изнывающие в глубокой нищете низшие классы; Он представил и выработал социальную программу, содержавшую равенство всех людей, исход из экономического бедствия и освобождение от гнета и зла. Только таким, — прибавляют они, — можно понять Его, и таким Он и был, или, быть может, Он был таким потому, что мы Его понимаем только таким.
Сколько лет уже пишутся брошюры и книги об Евангелии в этом смысле, доброжелательные изложения, имеющие целью своего рода защиту и рекомендацию Христа. Но среди тех, которые считают Евангелие преимущественно социальным возвещением, есть и такие, которые приходят к обратному выводу. Стараясь доказать, что в благовествовании Христа все сводится к экономическому перевороту, они Евангелие называют совсем утопической, непригодной программой: Христос взирал на мир кротким, но тупым взглядом; Сам вышедши из низших, угнетенных классов, Он разделял недоверчивость малых к великим и богатым, презирал всякие прибыльные дела и предприятия, не умел понимать необходимости собственности и приурочивал поэтому свою программу к распространению всеобщей нищеты в мире, — а миром для Него была Палестина, — и к воздвижению Своего «Царствия Небесного» в противоположность земному бедствию; программа и неисполнимая и противная всем сильным характерам. Так приблизительно судит другая часть, тех которые отождествляют Евангелие с социальным воззванием.
Но этой группе, согласной в понимании, но несогласной в оценке, противополагаются другие, которые вынесли совершенно иное впечатление из Евангелия. Они объявляют, что всякое непосредственное участие Христа в экономических и социальных порядках времени, и даже более того, всякое принципиальное участие в экономических вопросах вообще только вносится в Евангелие читателем: оно решительно не имеет ничего общего с экономическими вопросами. Христос — говорят они — брал образы и примеры из тех областей, Он лично выказывал сердечное участие к несчастным, бедным и больным; но Его чисто религиозная проповедь и деятельность как Спасителя отнюдь не имели целью улучшение внешнего положения тех людей; Его цели и намерения унижаются и развенчиваются, когда их относят к социальным вопросам. Да, между нами немало таких, которые считают Его «консерватором», наподобие их самих: Он будто бы почитал все существовавшие тогда социальные различия и порядки как «богоданные».
Вы видите, тут раздались самые различные голоса; самые различные точки зрения защищаются с усердием и ожесточением. Если мы теперь пожелаем найти положение, соответствующее фактам, то нам придется сделать краткую историческую предпосылку.
Социальный строй, господствовавший в Палестине во времена Христа и еще до Него, нам недостаточно известен. Но некоторые главные черты мы можем определить и можем удостоверить, главным образом, два пункта.
1. Правящие классы, к которым принадлежали, главным образом, фарисеи, а также и жрецы, — эти последние были отчасти в союзе со светскими властями, — чувствовали мало состраданья к несчастному народу. Может быть, было не многим хуже, чем во все времена у всех народов, но худо все же было. И тут присоединялось еще то, что интерес к культу и «праведности» подавлял сострадание и милосердие к угнетенным. Деспотизм и притеснения со стороны имущих давно составляли постоянную и неисчерпаемую тему псалмопевцов и вообще всех отзывчивых сердец. И Христос не мог бы говорить о богатых так, как Он говорил, если б они тогда не пренебрегали своими обязанностями самым возмутительным образом.
2. В среде угнетенного и обнищавшего народа, в этой массе горя и злобы, среди тех многочисленных людей, для которых слово «нужда» часто равносильно слову «жизнь», — среди этого народа существовали тогда группы, — мы это достоверно знаем, — уповавшие с благоговением и несокрушимой надеждой на обетования и утешения своего Бога, с покорностью и терпением ожидая день спасения. Часто они были слишком бедны, чтобы доставить себе хоть самые скудные ритуальные блага и выгоды; они были до того угнетены и забиты несправедливостью и жестокостью, что не смели поднимать взоров к храму; но они возносились сердцем к Богу Израиля и посылали к Нему горячие молитвы: «Страж, прошла ли ночь»? Таким образом, они были приготовлены и способны к воспринятию Бога, и во многих псалмах и в родственной им позднейшей иудейской литературе слово «нищие» обычно означает восприимчивых, алчущих утешения сынов Израиля.
Христос нашел это обозначение и усвоил его. Поэтому мы, встречая в Евангелиях слово «нищие», не должны думать непременно о неимущих в экономическом смысле. Экономическая нищета и религиозные смирение и восприимчивость в противоположность возвышенной «добродетели» и рутинной «праведности» фарисеев в то время, действительно, совпадали в широких размерах. Но если это было преобладающим состоянием, тогда ясно, что мы наши нынешние категории «бедный и богатый» не можем безусловно перенести на то время. Однако, нельзя забывать, что под словом «нищие» обыкновенно подразумевалась также и экономическая нищета. Поэтому нам в следующей лекции придется рассмотреть, в каком направлении мы можем делать различия, т. е. возможно ли выяснить истинный смысл слов Христа, несмотря на своеобразные затруднения, лежащие в понятии «нищета». Мы уже вперед можем надеяться, что насчет этого не останемся в потемках; Евангелие в своих основных чертах бросает яркий свет и на область этих вопросов.
