Академия боли - Эдуард Сероусов
– И ваши выпускники обеспечивают это видение? – спросил Дэниел, осторожно направляя разговор к сути.
– Наши выпускники занимают ключевые позиции, позволяющие им влиять на процессы принятия решений, – кивнула Вейл. – Они не действуют как монолитная группа, у них есть разные взгляды и приоритеты. Но все они объединены пониманием необходимости системного подхода к управлению обществом.
Дэниел заметил, что она искусно уходит от упоминания конкретных действий выпускников, от признания существования координированной сети влияния.
– А какую роль вы видите для Итана в этой… системе? – спросил он прямо.
Вейл снова слегка наклонила голову, изучая его, словно пыталась решить, сколько можно рассказать.
– Итан обладает уникальной комбинацией талантов, – сказала она наконец. – Его способность устанавливать глубокий эмоциональный контакт практически с любым человеком, при одновременном сохранении аналитической отстранённости… Это редкое сочетание. В будущем он мог бы занять особое место среди наших выпускников, возможно, даже в Совете.
– В Совете? – переспросил Дэниел, хотя уже знал о существовании этого органа из документов, найденных в архиве.
– Совет определяет стратегические направления нашей работы, – объяснила Вейл. – Это небольшая группа наиболее выдающихся выпускников, включая доктора Витт и профессора Монро. Они координируют действия остальных, обеспечивая согласованность и эффективность.
Дэниел понимал, что она описывает центральный узел сети влияния, группу, которая направляла действия выпускников по всему миру, организовывала такие операции, как проект "Феникс".
– И для вхождения в этот Совет Итан должен пройти… трансформацию? – спросил он, зная, что снова рискует выдать свою осведомлённость.
Вейл снова напряглась, её глаза стали острее.
– Я уже отметила вашу склонность к этому термину, профессор, – сказала она. – Интересно, откуда он взялся.
– Вы сами говорили о "процессе адаптации", – парировал Дэниел. – О "переоценке приоритетов". Трансформация – лишь обобщающий термин для этих изменений.
– Возможно, – Вейл не выглядела убеждённой. – В любом случае, ваш сын проходит интенсивную образовательную программу, адаптированную под его исключительные способности. Программу, которая позволит ему в полной мере реализовать свой потенциал.
– Ценой его прежней личности, – тихо сказал Дэниел. – Его связей, его эмоциональности, его способности к подлинной эмпатии, а не её имитации.
Вейл позволила себе лёгкий вздох разочарования.
– Вы мыслите слишком линейно, профессор. Как будто существует некая фиксированная "истинная личность", которую мы разрушаем. Но личность – это не статичная сущность, а постоянно эволюционирующая система нейронных связей, реагирующая на окружение и опыт. Мы просто ускоряем и направляем эту эволюцию в оптимальном направлении.
– Оптимальном для кого? – снова спросил Дэниел, возвращаясь к своему ключевому вопросу.
На этот раз Вейл не стала уходить от прямого ответа. Она наклонилась вперёд, и её голос стал жёстче, увереннее.
– Для всех, профессор Фрост. Для общества в целом. Мир стоит на пороге беспрецедентных кризисов – экологических, экономических, социальных. Старые методы управления не справляются. Демократия парализована популизмом и партийной борьбой. Корпорации ослеплены жаждой краткосрочной прибыли. Люди слишком эмоциональны, слишком подвержены когнитивным искажениям, чтобы принимать рациональные решения в масштабе планеты.
Она сделала паузу, её глаза горели убеждённостью.
– Нужен новый подход. Сеть влияния, координирующая ключевые решения через рациональный анализ, а не эмоциональные порывы или групповые интересы. Сеть людей, специально подготовленных для этой роли, свободных от обычных человеческих слабостей и ограничений.
– Людей, лишённых эмпатии и моральных ограничений, – уточнил Дэниел.
– Людей с более высоким уровнем морали, – возразила Вейл. – Морали, основанной не на субъективных эмоциях и культурных табу, а на рациональном анализе и долгосрочных целях. Морали, которая может иногда требовать жертв в настоящем ради лучшего будущего.
– И кто решает, какие жертвы оправданы? – спросил Дэниел. – Кто определяет, каким должно быть это "лучшее будущее"? Небольшая группа самопровозглашённых спасителей человечества?
Вейл улыбнулась, но в её улыбке теперь было что-то хищное.
– А кто сейчас принимает эти решения, профессор? Политики, думающие только о следующих выборах? Корпорации, ориентированные на квартальные отчёты? Массы, манипулируемые социальными сетями и сенсационными заголовками? – Она покачала головой. – Нынешняя система принятия решений ведёт к катастрофе. Мы предлагаем альтернативу. Несовершенную, возможно. Но лучшую, чем существующая.
Дэниел понимал, что в её словах была доля правды. Современные общественные институты действительно с трудом справлялись с глобальными вызовами. Но предлагаемое ею решение – тайная сеть психологически перепрограммированных манипуляторов, контролирующих мир из тени – казалось ему ещё более опасным.
– Я понимаю ваши аргументы, доктор Вейл, – сказал он. – Но не могу принять методы. То, что вы делаете с этими молодыми людьми, с моим сыном… Это не образование. Это создание оружия.
Вейл откинулась в кресле, её лицо стало непроницаемым.
– Я вижу, что мы достигли фундаментального расхождения во взглядах, профессор. Жаль. Я надеялась, что человек с вашим интеллектом и пониманием психологии сможет оценить необходимость нашей работы. – Она сделала паузу. – Особенно учитывая потенциальные преимущества для вас лично.
– Преимущества? – Дэниел напрягся, чувствуя в её словах скрытую угрозу.
– Конечно, – Вейл снова улыбнулась своей профессиональной улыбкой. – Академия высоко ценит ваш опыт и знания. Ваши исследования когнитивных процессов при формировании моральных суждений особенно интересны. Мы могли бы предложить вам условия для продолжения этих исследований, ресурсы, о которых вы не могли и мечтать в обычном университете.
– В обмен на?..
– Сотрудничество, – просто ответила она. – Принятие наших методов. Возможно, даже участие в их усовершенствовании. В конце концов, разве не интересно было бы применить ваши теоретические концепции в реальном мире, увидеть их практические результаты?
Дэниел почувствовал холодок. Она предлагала ему место в системе. Роль в превращении молодых людей, включая его собственного сына, в инструменты контроля и манипуляции.
– А если я откажусь?
Вейл слегка пожала плечами, жест был почти небрежным.
– Тогда вы, к сожалению, останетесь просто внешним преподавателем, без доступа к нашим основным исследованиям и программам. Это было бы расточительством вашего потенциала, но мы уважаем личный выбор. – Она сделала паузу. – Что касается Итана, его образование продолжится в соответствии с нашими стандартами. Он уже достиг значительного прогресса и проявляет большой энтузиазм к нашей программе.
Угроза была едва завуалирована. Сотрудничай или потеряй влияние на образование сына. Стань частью системы или будь отстранён от неё – и от Итана.
– Мне нужно подумать, – сказал Дэниел, понимая, что прямой отказ сейчас может ускорить их планы по изоляции Итана.
– Конечно, – кивнула Вейл. – Это серьёзное решение, не стоит спешить. – Она посмотрела на свои часы. – А сейчас, боюсь, мне пора на следующую встречу. Было очень интересно поговорить с вами, профессор.
Она встала, давая понять, что разговор окончен. Дэниел тоже поднялся, но задержался ещё на мгновение.
