Танец гнева. Как управлять негативной энергией - Харриет Лернер
Имеет ли Кэти право сердиться? Оправдан ли ее гнев на отца? Разумеется. Как я уже говорила, испытывать гнев – это не хорошо и не плохо, он не может быть оправдан или нет. Мы имеем право испытывать любые чувства, и гнев Кэти тоже заслуживает внимания и уважения. Однако ее право сердиться вовсе не означает, что вина лежит на ее отце. Скорее хронический гнев и досада дочери свидетельствуют о ее потребности в переоценке собственной степени участия в жизни отца, о том, что ей необходимо задуматься об альтернативной модели поведения в этих важных для нее отношениях.
Что не так с манерой общения Кэти с отцом?
Ну, во-первых, Кэти не слишком заботится о том, как бы потактичнее высказать свои замечания, и не продумывает стратегию. Мало кто способен спокойно выслушать собеседника, если его критикуют или указывают на недостатки. Поэтому, если только отец Кэти не обладает особенно гибким мышлением, ее высказывания вызовут в нем обратную – защитную – реакцию, и ей еще сложнее будет до него достучаться.
Во-вторых, по словам Кэти, она просто эксперт по чувствам собственного отца. По ее заключению, он эгоист, невротик и к тому же требует от нее заполнения пустоты, образовавшейся после смерти жены. Такая психологическая интерпретация может быть точной – или нет, ведь у подобного поведения отца может быть бесчисленное количество альтернативных объяснений.
Многие из нас в состоянии стресса просто обожают раздавать диагнозы направо и налево. И хотя такая тактика может выдавать потребность в чьем-то мудром совете, на деле чаще всего это лишь скрытая форма обвинения и попытка почувствовать свое превосходство. Ставя такие «диагнозы», мы автоматически предполагаем, что знакомы с чувствами другого человека, с его истинными мыслями, желаниями, или что только нам известно, как он должен мыслить, чувствовать или вести себя. Но на самом деле это невозможно – порой нам и в самих себе бывает не так-то просто разобраться.
Где искать решение? «У моего отца – серьезная проблема: он слишком многого от меня требует». Подобные утверждения – первые слова, что сказала мне Кэти по телефону, – отражают ее убежденность в том, что проблема в ее отце. На самом же деле, исходя из слов Кэти, тот в состоянии определить свои желания, четко выразить их и даже получить то, что хочет. А проблема – в самой Кэти. Ей еще только предстоит четко обозначить границы своих отношений с отцом, чтобы не испытывать по этому поводу досаду и горечь. Это Кэти мучается и страдает. Проблема – в ней. Однако под этим я вовсе не подразумеваю, что она не права или виновата или что ошибается и поступает неправильно.
Вопрос «В ком проблема?» вовсе не имеет своей целью возложить на кого-то вину или ответственность – только определить сторону, не удовлетворенную сложившейся ситуацией или испытывающую дискомфорт.
В чем проблема Кэти? В том, что она пока не ответила на некоторые важные вопросы: «За что я несу ответственность в своей жизни и какова степень моей ответственности по отношению к отцу? Что означает быть эгоистом и прислушиваться к собственным желаниям и приоритетам? Сколько я готова сделать для отца, чтобы при этом не испытывать гнев и досаду?» Лишь разобравшись, Кэти сможет перестроить свою модель отношений с отцом. Ее проблема не в том, что отец давит на чувство вины. Другой человек не может «заставить» нас испытывать это чувство – он может только попытаться. Отец Кэти вполне предсказуемо усложняет ей жизнь, если она пытается отклониться от устоявшейся схемы их отношений, но только она отвечает за свои чувства, в том числе и за чувство вины.
Конечно, простых ответов быть не может. Как бы вы отреагировали на желание Кэти четко обозначить границы отношений с отцом? Сочли бы ее эгоисткой или порадовались бы такому стремлению к обособленности? Кто знает? Многие ли из нас смогут с уверенностью обозначить границы своих обязательств по отношению к окружающим? Как могут женщины, которым с рождения внушали, что их первостепенная задача – трепетная забота о других людях, понять, когда наконец пора сказать «хватит»?
«Женская работа бесконечна» – таков был девиз Кэти в отношении собственных детей, и теперь, когда младший из них готовился вот-вот вылететь из гнезда, она сама переживала непрекращающуюся драму с престарелым отцом. Из слов Кэти я поняла, что она «отдавала» большую часть своей жизни, как до нее – мать, а еще прежде – бабушка. При одной только мысли о том, чтобы воскресить давно похороненную часть себя, для которой на первом месте были бы собственные интересы и желания, из глубины души поднимался сильный страх и чувство вины. Кэти настолько самозабвенно посвящала себя заботе об окружающих, что давно уже предала собственное «я», если вовсе не утратила. Она испытывала гнев за свою похороненную личность, но пока неспособна была направить его на преобразования.
Но как бы близка и понятна ни была нам ситуация Кэти – это все равно ее проблемы. Это вовсе не означает, что Кэти – невротичка, что она заблуждается или ошибается или что «причина» сложившейся дилеммы только в ней одной. Правила и роли, установленные в нашем обществе и семье, особенно усложняют для женщин задачу по самоопределению и отделению своих желаний от желаний окружающих, а их негативная реакция на наши попытки переключить фокус на качество и направление собственной жизни, вне всякого сомнения, способны породить тревогу и чувство вины. Однако, если не направить силу гнева на четкое определение своей личности в любых важных для нас отношениях – и не управлять пробуждающимися чувствами, – никто больше не сможет взять на себя эту ответственность вместо нас.
Как обуздать неясность
Кэти обратилась ко мне за помощью, потому что ей хотелось «сделать что-нибудь» в ситуации с отцом и чтобы я сказала ей, что именно она должна сделать. Главное здесь – то, что Кэти, как и большинство женщин, окружало слишком много людей, наперебой велевших делать то или это. Мать учила ее быть щедрой и самоотверженной, внушала, что призвание женщины – в служении, а теперь друзья Кэти убеждали ее, что ключ к освобождению – уверенность
