Любовь манипулятора: как не быть игрушкой в чужих руках и выбраться из токсичных отношений - Анастасия Балашова

1. Понять, как далеко я могу отползать и чувствовать себя в безопасности.

В этот момент ребенку важно отходить от мамы и потом снова к ней возвращаться, при этом чувствовать себя в безопасности: «Я могу отойти, но, если мне надо, снова вернусь». Вот в этот момент закладывается наш тип привязанности. Как далеко я могу отойти от мамы и при этом чувствовать себя в безопасности? Разрешает мама отходить или нет? Может быть, мама никуда не отпускает и всегда рядом, тогда у ребенка закладывается тревожный тип привязанности: «Надо всегда быть с мамой, отползать небезопасно, со мной может что-то случиться, с мамой может что-то случиться». Может быть, ребенку разрешено уползать, но возвращению не сильно рады. «Иди еще поиграй», – говорит мама. И тогда у ребенка закладывается избегающий тип привязанности. Или мама спряталась куда-то, ребенок ищет, где же мама, и у него формируется причинно-следственная связь: «Я отошел от мамы, ее уже нет, она мне не рада; значит, как только отхожу от значимого для меня человека, он может исчезнуть». Вот вам пожалуйста, классический симптом зависимости, когда невозможно ни о чем другом думать, переключить фокус внимания на что-то другое. Ведь значимый для меня объект может взять и исчезнуть. А все потому, что, например, мама в детстве играла в прятки.

2. Разделять свои желания и желания родителей.

Ребенок начинает понимать, что есть его желания, а есть то, что хочет мама. Он пытается осознать, что у всех людей разные желания в жизни. И если мама настаивает и постоянно говорит ребенку: «Я вижу, ты хочешь спать», или: «Я знаю, ты хочешь есть», то такой ребенок, когда вырастет, с трудом будет понимать, чего вообще он хочет: «Я хочу того, что хотят другие значимые для меня люди». Ребенку закладывается умение видеть желания других значимых людей и ставить их выше своих. И потом в зависимых отношениях сколько угодно можно говорить человеку: «Помни о своих личных границах. У тебя же тоже есть свои потребности! Зачем ты забываешь о себе? Как ты это терпишь?» Если до 3 лет в голове сформировалась нейронная связь «значимый объект важнее и лучше знает, что я хочу», то ничего от одного разговора не поменяется.

3. Учиться мотивировать себя.

Ребенку приходится делать первый выбор: идти исследовать мир или оставаться рядом со значимым объектом. На этом этапе закладывается мотивация и желание развиваться. Допустим, ребенок выбирает исследовать мир, потому что тут с мамой скучно, интересно где-то там, далеко, на качельке или в песочнице, а мама отпускает, за мной не смотрит, компанию не составляет. Все, сформировалась важная связь: «В отношениях я не смогу развиваться, получается делать что-то интересное, только когда я один».

Если мама говорит: «Туда не ходи – под машину попадешь, тут не стой – кирпич на голову прилетит, сюда не бегай – упадешь и разобьешься», то снова формируется нарушение привязанности. У ребенка появляется в голове убеждение: «Ходить куда-то без мамы опасно, а сидеть рядом с ней безопасно», самостоятельная мотивация у человека не сформировалась.

Как должно в норме происходить? Если у ребенка есть интерес, можно сходить с ним, объяснить ему, показать, как, что, где. Не держать его рядом с собой, но и не забывать про него. Возможно, кому-то эта информация для воспитания детей пригодится. Понятно, что в свое прошлое мы уже не вернемся и не изменим там ничего.

Получается, что в детстве мы учимся очень важным вещам, которые в последствии будут влиять на то:

♦ как сильно мы будем привязаны к своему партнеру;

♦ сможем ли мы ставить свои желания выше желаний партнера;

♦ с кем мне будет интересней: одному или с партнером;

♦ и насколько тревожным человеком я буду.

У каждого из нас есть свои потребности. Потребность в защите, любви, принятии, заботе, близости, нежности. И по каким-то причинам эти потребности были не полностью удовлетворены. В детстве мы все чего-то недополучили от родителей. Даже если у нас были самые лучшие, идеальные мама и папа, всегда найдется, что плохого вспомнить. Что уж говорить, если родители были совсем не идеальные или в принципе отсутствовали.

У многих людей замечаю неудовлетворенную потребность в родительской любви. Если есть дефицит материнской любви, то человеку не хватает безусловного принятия и тепла: «Хочу, чтобы меня принимали и любили таким, какой я есть». Если недостаток отцовской любви, то отмечается желание найти того, кто решит проблемы, кто даст денег и скажет, как правильно жить эту жизнь. Есть отцовские и материнские функции в воспитании ребенка, но вовсе не обязательно, что мать выполняет материнские функции, а отец отцовские. Бывает, что мать дает ребенку социализацию (функции отца), а, например, бабушка безусловную любовь (функция матери).

Если человек по тем или иным причинам вырос с внутренним дефицитом родительской любви и не занимается тем, чтобы дать самому себе то, чего когда-то не хватало, найти внутри себя любовь, уважение, заботу, то ситуация развивается по двум сценариям.

А. Человек вырос с дефицитом любви и с внутренним ощущением: «У меня нет любви, потому что я ее не достоин, но все равно буду продолжать ее заслуживать, если буду стараться и прикладывать силы, то получу эту любовь от мира». Внутри огромная черная дыра за все годы, когда не было близости. Бездна, которой требуется огромное количество чужой любви. Хочется любви, еще, больше, сильнее, недостаточно, хочу гарантий, что в черную дыру будет постоянно поступать порция любви. Как только любовь от других начала ощущаться, становится очень приятно и хорошо на душе, поэтому прервать получение внимания и чувств нельзя ни на секунду. «Если другой человек перестанет давать мне любовь, отвлечется на что-то другое, тогда снова стану несчастным!» Вот она – классическая любовная зависимость.

Б. Другой вариант, когда при тех же условиях отсутствия родительской любви человек пришел к другому выводу: «Нет любви, ну и даром не надо. Не больно-то и хотелось, и так прекрасно. Заберите все эти чувства и отстаньте от меня». В таком сценарии у человека нет даже стремления с кем-то сближаться и от кого-то требовать любовь. «Я один, и мне замечательно, ничего ни от кого не нужно. А раз мне чужда любовь, значит, и отдавать теплоту не умею. Если когда-то кому-то даю свою нежность, то делаю это максимально коряво и неумело». Так появляется классическая контрзависимость. Внутри все та же черная дыра, которой