Быть. Монография - Василий Леонидович Курабцев
Полководец маршал Г. К. Жуков в трагическом 1941 году, когда немцы стояли уже у стен Москвы, твердо отвечает Сталину на вопрос «Удастся ли удержать Москву?»: «Москву, безусловно, удержим» [27, 215–217]. Гений Жукова справился с большинством задач великой войны.
А путешественник Ф. Ф. Конюхов признается: «Я объездил и исходил все континенты и все океаны. Но до сих пор меня завораживают дальние странствия, необыкновенные приключения. Я мечтаю о фантастических мирах!» [33, 308]. Дух путешественника сделал в его жизни почти невозможное.
Таким образом, человек – это прежде всего сильный дух. Как написал И. А. Ильин, «человек есть дух, т. е. нетелесная творческая энергия со своими особенными ценностями и целями, с особыми критериями». Критерии – это свобода, достоинство, ответственность, очищение, любовь, бессмертие [29, 249–250]. И, конечно, хочется добавить: творчество и вера в Бога.
И моя книга – о духе и Величии человека. О чудовищном стремлении быть. Быть отважным первооткрывателем в философии, быть победителем в схватке с личной, как бы неизбежной гибелью, быть победителем в великой войне с почти непобедимым врагом, быть победителем все-таки немощного самого себя, а главное – могучих стихий океанов, гор, полюсов и воздушных масс.
Это почти безумие. Это достижение своего личного «быть». Это достижение своих высших результатов. И таков Гегель в сверхсложной философской теории, таков Франкл в сверхсложном выживании в нацистских концлагерях, таков Жуков в сверхсложной и сверхнапряженной военной работе на большой войне, таков Конюхов в тяжелейших испытаниях в океанах, на высочайших горах, на полюсах и в воздушной среде.
Так что книга о человеке в его пределе и даже больше. Хотя пределов-то, в общем, нет.
Герои представлены как бы независимо друг от друга. Но вместе они дают представление о высших успехах человека, предпосылках и путях к великим достижениям. В теории, в смертельной опасности, на войне и в экстремальных путешествиях.
Дерзайте!
Быть Гегелем (особенности биографии и философии)
Задача философии – постичь то, что есть, ибо то, что есть, есть разум.
Г. В. Ф. Гегель (Философия права. М.: Мир книги, Литература, 2007. С. 42)
So stehe ich, ich kann nicht anders, Gott helfe mir, amen (нем.) – я здесь, я не могу иначе, и да поможет мне Господь.
Цит. Мартина Лютера (Ильин И. А. Собр. соч. Аксиомы религиозного опыта. Исследование. Т. II. М.: Русская Книга, 2003. С. 522)
Биография Гегеля
Георг Вильгельм Фридрих Гегель родился 27 августа 1770 года в Южной Германии, в г. Штутгарт. Родился величайший гений мировой философии, как бы перечеркнувший прежний рационализм, эмпиризм, диалектическую мысль. Родился творец системы диалектического панлогизма, который опирался на классическую философию, науку, логику, лютеранское христианство и классическое искусство. И его Абсолютный Дух включил в себя религию, искусство и философию.
Он сумел поднять на качественно иной, высочайший уровень классический рационализм и диалектику. Этот уровень достоин трепетного удивления и восхищения. Он – сверхфилософ и творец сверхфилософии. По-гречески – υπερ-φιλόσοφος και δημιουργός της υπερ-φιλοσοφίας (yper-filósofos kai dimiourgós tis yper-filosofías).
Он был из тех, кто, как писал И. А. Ильин, видел теоретически (умозрительно) «священную глубину явлений» [30, 187]. Но при этом слова Христа: «Я есмь путь и истина и жизнь» (Ин. 14.6) христианин и лютеранский пастор Гегель понимал не по-христиански. У него это «путь» как развертывание мощи человеческого разума с его преобладающим прогрессивным Veränderung (нем. изменением). Это «истина» как то, что тождественно не Христу, а Абсолютной Идее (то есть развивающемуся мировому разуму). И это развитие – судьба Западной цивилизации!
Это «жизнь» – как служение Абсолютной Идее (а не Пресвятой Троице). О христианских ценностях и спасении – ни слова. «Спасает» человека только разум, социально полезная деятельность, мировой разум и прогресс. В этом смысле Гегель – плоть от плоти Нового времени и эпохи Просвещения. Дитя Западного мира и западной миссии.
Гегель крайне принизил метафизическое (в смысле – религиозное) разумно-логическим. По аналогии – как-то связанный с гегельянством большевизм, согласно О. Шпенглеру, крайне принизил «метафизическое социальным» [56, 201].
Он развертывал диалектико-логическое метазнание о реальности. Необходимые универсальные закономерности изменчивого мироздания, систематизированные в диалектике понятий и категорий, были его песней и целью, и частично эта цель была достигнута. «Понятие истинной диалектики состоит в обнаружении необходимого движения чистых понятий» [24, 154, цит. Гегеля].
Парадоксально, Гегель был и явлением христианской философии. Он писал: «Философия нашего времени» «возникла внутри христианства и не может иметь другого содержания, чем то, которое имеет сам мировой дух» [12, 131]. Разумеется, «дух» у Гегеля едва ли не отождествлялся с Богом. Он пишет: «Бог есть всеобщий, абсолютный, существенный дух» [12, 125]. Это Дух Святой? Что-то не так. А как же быть с Богом-Отцом? Как быть с Богом-Сыном, Иисусом Христом? Это не похоже на Пресвятую Троицу.
И действительно, «мировой дух» Гегеля оказался почти абсолютно противоположным Духу Святому. В этом духе не сыщешь ни добра, ни любви, ни милосердия, ни смирения. Скорее, это дух немецкого Фауста. Он именно так и мыслил: истинный дух человека, согласно Гегелю, не соответствует христианскому духу, например, духу св. Франциска Ассизского. Можно сказать, что метафизический и трансцендентальный мир Гегеля был в высшей степени научным, но противоречиво опирающимся на христианское знание и отчасти ценности, философскую метафизику, науку и логику.
Его современниками были гениальные люди: поэт и сосед по комнате в Тюбингенской лютеранской семинарии Ф. Гельдерлин (1770–1844), философ и тоже сосед по комнате Ф. В. Й. Шеллинг (1775–1854); поэт и товарищ (или друг?) И. В. фон Гëте (1749–1832), философ И. Г. Фихте (1762–1814), композитор Людвиг ван Бетховен (1770–1827); где-то в России – русский поэт А. С. Пушкин (1779–1837); французский император и полководец Наполеон Бонапарт (1769–1821) («душа мира», в оценке Гегеля) и др. Он жил в блистательное время и многих (мыслителей) знал лично и превзошел в уровне гениальности.
Согласно французскому гегелеведу Жаку Д'Онту его отец был «потомственным ремесленником», «скромным жестянщиком, убежденным лютеранином». «Он предпочел покинуть свою родную Каринтию» [24, 35] в Австрии, чем обратиться в католицизм; переехал в Швабию, в Штутгарт. В «Православной энциклопедии» сказано о том, что его «прадед, Карл Гегель, „жестяных дел мастер“». В «Википедии» и других источниках говорится о том, что отец Гегеля был «высокопоставленным чиновником», «секретарем казначейства при дворе
