Третья исповедь экономического убийцы - Джон М. Перкинс
Несмотря на реакцию мира, американская пресса не уделила этому событию практически никакого внимания.
Освальдо Уртадо занял пост президента Эквадора. При его администрации Летний институт лингвистики продолжил свою работу в Эквадоре, и его члены получили особые визы. К концу года он развернул амбициозную программу по увеличению объемов бурения нефти Texaco и других иностранных компаний в заливе Гуаякиль и бассейне Амазонки.
Омар Торрихос в своей поминальной речи в честь Рольдоса назвал его своим братом. Он также признался, что ему снятся кошмары о своем собственном убийстве: как будто он падает с неба, объятый пламенем. Сон оказался пророческим.
Глава 29. Панама: смерть еще одного президента
Гибель Рольдоса ошеломила меня, хотя мне-то как раз нечего было удивляться. Я был далек от наивности. Я знал про Арбенса, Мосаддыка, Альенде и многих других, чьи имена так и не попали в газеты и исторические книги, но чьи жизни были разрушены или оборваны, потому что они противостояли корпоратократии. И все равно я был потрясен. Всего через четыре месяца после инаугурации Рейгана. Все так очевидно.
После нашего феноменального успеха в Саудовской Аравии я решил, что столь безрассудно-открытые действия остались в прошлом. Я-то думал, что шакалов давно отправили в зоопарк. Но теперь я понял, что ошибся. Я не сомневался, что смерть Рольдоса – не случайность. Налицо все признаки убийства, организованного ЦРУ. Я понимал, что столь нарочитое исполнение было грозным предостережением для остальных. Новая администрация Рейгана, с его голливудским имиджем ковбоя и бесшабашного стрелка, стала идеальным воплощением этого предостережения. Шакалы вернулись, и они хотели, чтобы Омар Торрихос и все, кто желал присоединиться к крестовому походу против корпоратократии, знали об этом.
Но Торрихос не собирался прогибаться. Как и Рольдоса, его было нелегко запугать. Он тоже выгнал Летний институт лингвистики из страны и решительно отказался выполнять требование администрации Рейгана о пересмотре соглашения о Канале.
Через два месяца после смерти Рольдоса ночной кошмар Омара Торрихоса стал явью; он погиб в авиакатастрофе 31 июля 1981 года.
Латинская Америка и весь мир пришли в смятение. Торрихоса знали все; его уважали как человека, который вынудил Соединенные Штаты вернуть Панамский канал его законным владельцам и противостоял Рональду Рейгану. Он защищал права человека, принимал в свою страну беженцев любых политических убеждений, включая шаха Ирана, и был харизматичным голосом социальной справедливости. Его, как считали многие, номинируют на Нобелевскую премию мира. И вот он мертв. «Убийство по заказу ЦРУ!» – снова кричали заголовки статей и передовиц.
Все настаивали на том, чтобы Вашингтон расследовал деятельность ЦРУ. Однако этого не произошло. Многие ненавидели Торрихоса, и в их числе были люди с колоссальной властью. Перед его смертью свою неприязнь к нему открыто выразили президент Рейган, вице-президент Буш, министр обороны Уайнбергер и Объединенный комитет начальников штабов, а также генеральные директора многих влиятельных корпораций.
Компания Bechtel Group, Inc. была самым ярким примером взаимовыгодных отношений между частными компаниями и правительством Соединенных Штатов. Я хорошо знал Bechtel; мы в MAIN тесно работали с этой компанией, и ее главный архитектор стал моим близким другом. Bechtel была самой влиятельной инженерно-строительной компанией в Соединенных Штатах. Ее президентом и топ-менеджерами были такие фигуры, как Джордж Шульц и Каспар Уайнбергер, которые презирали Торрихоса, поскольку он безоговорочно твердо отдал предпочтение японскому плану заменить Панамский канал новым, более эффективным[62]. Подобный шаг не только передал бы право собственности Панаме, но и не допустил бы Bechtel к участию в одном из самых интересных и потенциально прибыльных строительных проектов века.
Торрихос противостоял этим людям. А теперь он мертв, и его заменит его протеже, Мануэль Норьега, – человек, лишенный смекалки, ума и харизмы Торрихоса, у которого, как подозревали многие, не было шанса выстоять в борьбе против рейганов, бушей и бехтелей этого мира.
Если бы Торрихос выжил, он, несомненно, постарался бы усмирить растущую жестокость, охватившую столько стран Центральной и Южной Америки, а также народы Карибского бассейна. Учитывая его характер, можно предположить, что он попытался бы достичь договоренности, чтобы остановить разрушение Амазонских регионов Эквадора, Бразилии, Колумбии и Перу, вызванное международными нефтяными компаниями. Одним из последствий этого решения стало бы ослабление чудовищных конфликтов, которые Вашингтон называет терроризмом и нарковойнами, а Торрихос счел бы действиями отчаявшихся и обозленных людей, а также коррумпированных политиков и сотрудников правоохранительных органов США и других стран. А главное, я уверен, что он стал бы примером для нового поколения лидеров Америки, Африки и Азии – а этого ЦРУ, АНБ и ЭУ никак не могли допустить.
Глава 30. Моя энергетическая компания и Джордж У. Буш
К тому времени, когда убили Торрихоса, я не виделся с Паулой уже несколько месяцев. Я встречался с другими женщинами, в частности с Уинифред Грант, молодым специалистом по экологическому планированию, с которой я познакомился в MAIN и чей отец оказался главным архитектором Bechtel. Паула встречалась с колумбийским журналистом, но мы остались друзьями.
Работа свидетеля-эксперта давалась мне нелегко, особенно когда речь шла об обосновании строительства атомной электростанции Seabrook. Мне часто казалось, что я опять продался, вернулся к своей прежней роли просто ради денег. Уинифред окружила меня невероятной заботой в тот период. Она была открытым защитником окружающей среды, однако понимала практическую необходимость обеспечения растущей потребности в электричестве. Она выросла в округе Беркли (Ист-Бэй, Сан-Франциско) и окончила Калифорнийский университет в Беркли. Она была свободомыслящим человеком, чьи взгляды на жизнь противоречили ценностям моих пуританских родителей и Энн.
Наши отношения развивались. Уинифред взяла отпуск за свой счет в MAIN, и вместе мы отправились на моей яхте вдоль Атлантического побережья в сторону Флориды. Мы не спешили, часто высаживались в разных портах, чтобы я мог слетать на работу и дать показания в качестве свидетеля-эксперта. В итоге мы прибыли в Вест-Палм-Бич (Флорида) и сняли там квартиру. Мы поженились, и в мае 1982 года у нас родилась дочь Джессика. С Энн у меня не было детей. Мне было 36 лет, и я был значительно старше
