Кавказ. Выпуск XXV. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе - Семен Броневский

Буквы признаны были миссионером латинские. Церковь сия отменно уважается от ингушей, имеет приписные к ней доходы, платимые скотом. Коль скоро издали ее завидят, то падают ниц и никто не смеет в нее войти. Наречие церкви употребляется между ними вместо клятвы, а стены ее служат убежищем для больных и несчастных. Вокруг нее выстроено около тридцати небольших хижин в виде келий, как бы там был монастырь. Несмотря на признаки ветхости, все церковное здание довольно прочно и требует малой починки.

Все сие дошло до г. Палласа не от самовидца, а по преданиям. Касательно существования сей церкви, оно подтверждается общими слухами на Кавказской линии. Сожалеть только должно, что никто доселе не любопытствовал осмотреть достопамятность, так близко от наших границ находящуюся, хотя, впрочем, сие предприятие сопряжено с некоторым трудом и опасностью. До того времени, пока не отыщутся в России смелые и сведущие путешественники, подобные Мунго Парку, Ледиарду, Горнеману, Форстеру, Вальяну, Херну, Макензи, мы не имеем другого средства, как ссылаться на сбивчивые показания горских жителей, армян и переводчиков, весьма податливых к баснословным рассказам, как между тем они оставляют без внимания все то, что примечания заслуживает.

Ингуши разделены на малые независимые общества под управлением выборных старшин, которые, будучи избираемы из богатейших родов и по причине частого повторения выборов из тех же семейств, обыкновенно присваивают себе права старшинские от отца к сыну наследственно. Они же исправляют и жреческое звание. Знатнейшие старшинские роды их именуются Мацех, Воза, Чев и Пшанува. Ингуши, не столько наклонные или менее других имеющие удобностей к грабительству, почитаются за добрых и кротких людей. Они довольно прилежат к хлебопашеству и изрядное имеют скотоводство. Дома строят каменные или деревянные по удобности припасов, равно как осетинцы, и в средине деревни каменную башню, в которую скрываются жены и дети в случае нападения от неприятеля. Живут и одеваются не так опрятно, как черкесы.

Аксаевские и кабардинские князья издревле стараются утвердить над ингушами временные права завоевания наложением даней и требованием всегдашнего от них покорства. Частые разорения, наипаче от кабардинцев им причиняемые, побудили ингушей в 1770 году предаться российскому покровительству. В 1773 году, по случаю разбирательства взаимных притязаний между кабардинцами и ингушами, ингушские старшины представили генерал-майору де Медему, «что временно они и платили подать кабардинцам с каждого двора по одному барану, а у кого нет барана, то на одну косу железа; однако ж они подвластными им никогда себя не признавали, а тем паче не признают себя с того времени, как они поступили в российское подданство, и многие из них приняли Христианскую веру». Наравне с прочими подвластными России народами, ингуши дают аманатов и остаются при прежних своих обычаях без платежа дани.

Следующие сборные места, или главные деревни, с приписными к ним селениями, принадлежат к ингушским союзным обществам: Вани, Осет, Макарл. Лежат на востоке от Владикавказской крепости одна за другой в нескольких верстах, начиная в пяти верстах от Владикавказской крепости между Тереком и Камбулеей на ручье, впадающем в Терек, супротив осетинской деревни Чима.

Ангуш, называемый Большой или Старый, в вершинах Камбулеи, на пространной и возвышенной равнине.

Шалка, или Малый Ангуш, ниже на той же реке, смежено с землями Большого Ангуша, у подошвы гор. К обоим Ангушам принадлежат деревни: Галга, Тироль, Ака, Беци, Ялгор, Корби, Аздар, Бушу, Голай, Ной, Гой, Цулай, Мелер, Паланг и другие, всего до 25 деревень.

Ахингурт, у истоков Сунжи, между Камбулеей и Сунжей.

Меести, Мередж, Галашка, Дубай, лежащие одна ниже другой по Сунженской реке Шадгир, или Оссая, имеют в ведомстве своем деревни: Махки, Хамха, Таргем, Агикартне, Цулуи, Бештузы, Залгай, Малар, Арапе, Тала, Бархан, Кори, а всего более тридцати деревень.

Все сии общества могут выставить пять тысяч вооруженных людей; следовательно, население Ингушской земли должно быть не менее 5 тысяч дворов и, вероятно, несколько более.

В ингушских горах известны следующие руды: свинцовый блеск, медная синь, медная зелень с жилками по блеклой медной руде, серебро содержащей (fahl-erzt), упоминаемые Гюльденштедтом. Но в архиве есть сведения, что за несколько лет прежде (в 1767 г.) доставленные из кистинских и осетинских гор пробы руд в государственную Берг-коллегию признаны в свинце и серебре не уступающими нерчинским рудам. Тогда же между осетинскими пробами найдена серная зола.

Карабулаки

Суть небольшое колено, живут у истоков Сунжи по Сунженским рекам Шангир (Оссае) и Фартам; граничат на западе с ингушами, на востоке с чеченцами. На татарском языке карабулак значит черные ключи, однако татары и черкесы зовут их бальсу (сыта, медовая вода). Чеченцы дают название ариш-тояй, а карабулаки сами себя, равно как и ингуши, называют их арште. Они имеют в своем владении шесть речек, впадающих в Шадгир и Фартам или прямо в Сунжу. Бальсу есть одна из тех речек, и, как выше сказано, при ней построена была церковь и подворье нашими духовными. Главная деревня их, Боко, называемая по имени знатнейшего старшинского рода, лежит на речке Шелмигоре, впадающей в правый берег Сунжи, и содержит не более 40 дворов. В их же землях находятся ручьи Ашган, Валарск и Чалаш, впадающие в правый берег Сунжи ниже Фартама. По оным карабулаки имеют свои выгоны для скота.

По преданиям, существующим между горскими народами, карабулаки в древние времена составляли сильное воинское колено, которое было уважаемо от соседей как за храбрые дела, так и за соблюдаемую в общежитии справедливость. Они были богаты скотом и от произведений земли получали пропитание. Оставалось им наслаждаться изобилием и покоем. Но, возгордившись сими преимуществами, карабулаки пустились на обиды и насилие, возжигали повсюду вражду и наконец обратили против себя всех соседей, которые ополчились на них соединенными силами, истребили сей буйственный народ до основания. Таковое предание, иносказательное или справедливое, может служить поучительной повестью для многих кавказских народов. Остатки карабулаков, в числе 200 семей, находятся в зависимости от чеченцев, которые должны сами ожидать той же участи[52]. Карабулаки имеют своих старшин и говорят кистинским языком, подходящим к чеченскому наречию. Они во весь год почти кочуют со скотом, не имея постоянных селений, и мало занимаются хлебопашеством. Неоднократно прибегали к российскому покровительству, прося защиты от притеснений чеченцев, и почитаются в российском подданстве, но по соседству с чеченцами и аксаевцами всегда терпят от них беспокойства.

В земле ингушей, или карабулаков, есть соляной ключ, из-под горы выходящий, коего рассол так силен, что из двух мер рассола выходит одна мера соли. Сей ключ, по сказаниям, впадает посредством другого ручья в Фартам.

О прочих