Корея. Власть, идеология, культура - Константин Валерианович Асмолов

Корейская война 1950–53 гг.
Размах левого движения и напряженность на границе привели к тому, что начиная с 1948 г. в Корее, по сути, шла вялотекущая гражданская война, признаками которой были и партизанское движение в РК (только восстание на острове Чечжудо унесло около 30 тыс. человек), и непрекращающиеся стычки и инциденты вдоль границы (кстати, чаще инициированные Югом), общий масштаб которых более напоминал окопную войну. При этом каждое из корейских государств формально осуществляло свою юрисдикцию на территории всего полуострова и страстно жаждало «воссоединения» любой ценой: страну разделили по живому, и ситуация казалась абсолютно неестественной.
Обе стороны активно строили планы силового объединения страны, но до конца 1949 г. и Москва, и Вашингтон стремились удерживать Пхеньян и Сеул от решительных действий. Однако в начале 1950 г. с учетом кажущейся нестабильности южнокорейского режима и представления о том, что Южная Корея не входит в американский «периметр обороны», руководство КНДР, обладавшей более сильным военным потенциалом, добилось от Москвы и Пекина одобрения курса на «объединительную войну».
Решающим аргументом, по мнению автора, было то, что Кремль сумели убедить в наличии на Юге революционной ситуации, при которой вторжение туда превратится в блицкриг: Пак Хон Ён, глава «местной» фракции и министр иностранных дел КНДР, заявлял, что по его сигналу в Южной Корее 200 тыс. коммунистов начнут восстание, и режим Ли Сын Мана падет. Что же до возможного вмешательства Соединенных Штатов, то, исходя из реалий тогдашней внешнеполитической обстановки[7], оно было сочтено маловероятным.
Так было дано добро на войну, но ход этой войны превратил ее в трагедию ошибок и амбиций, когда большинство ключевых решений, включая одобрение самого начала вторжения, было принято на основе неверных предпосылок, продиктованных непониманием ситуации, незнанием эндемики или личными страстями тех, кто выдвигал то или иное предложение. Она же является примером того, как часто принявшие решение оказываются заложниками дальнейших событий, не имея возможности отмотать время назад, и как часто в большой политике именно «хвост виляет собакой».
25 июня 1950 г. в 4 часа утра северокорейские войска перешли 38-ю параллель и 28 июня заняли Сеул. Армия РК действительно рассыпалась, но восстания, на которое был основной расчет, не случилось. Более того, США вмешались в войну быстрее и активнее, чем это предполагалось: сеульский режим оказался «чемоданом без ручки», который очень тяжело нести, но нельзя выбросить. Этому способствовали и представление Трумэна о роли ООН и необходимости сдерживания коммунизма, и внутриполитическая ситуация в самой Америке – на фоне начинающегося маккартизма и после «потери Китая» руководство должно было ясно продемонстрировать общественному мнению свою твердость.
Сразу после начала войны США инициировали созыв Совета Безопасности ООН, который дал мандат на создание сил ООН для «изгнания агрессора» и поручил руководство «полицейской акцией» Соединенным Штатам во главе с генералом Д. Макартуром. СССР, чей представитель бойкотировал заседания Совета Безопасности из-за участия в нем представителя Тайваня, не имел возможности наложить вето.
В конце июля 1950 г. американцы и южнокорейцы отступили в юго-восточный угол Корейского полуострова, организовав оборону так называемого Пусанского периметра. В результате «Советский блок» был вынужден продолжать войну в заведомо невыгодной для себя ситуации, понимая, что долгую войну им не выиграть хотя бы из-за соотношения экономической мощи.
Чтобы добиться перелома в ходе военных действий, командующий «войсками ООН» Макартур разработал план десантной операции в глубоком тылу северокорейских войск. Рано утром 15 сентября американцы высадились под Инчхоном и после ожесточенных боев 28 сентября овладели Сеулом. К началу октября северяне оставили территорию Южной Кореи. Маятник качнулся в другую сторону, и теперь уже командование ООН было настолько в плену амбиций и желания красивой победы, которая даст важный пропагандистский эффект, что утратило чувство реальности.
1 октября войска ООН пересекли 38-ю параллель, а к 24 октября заняли большую часть северокорейской территории, выйдя к пограничной с Китаем реке Амноккан. В этой ситуации китайское руководство оказалось перед трудным выбором, поскольку страна была в руинах и нуждалась в реконструкции. С другой стороны, были общеизвестны американские планы превратить Корейскую войну в войну с коммунизмом вообще, и в итоге Пекин направил в Корею войска, которые формально именовались «Армией китайских народных добровольцев (АКНД)». Решение Мао было продиктовано той же логикой, согласно которой США оказались вынуждены поддержать Ли Сын Мана, защищая не столько его, сколько свои стратегические интересы, нарушение которых казалось фатальным для страны[8].
19 октября 1950 г. части АКНД перешли китайско-корейскую границу и, пользуясь эффектом неожиданности, 25 октября нанесли контрудар по войскам ООН. К концу года северяне восстановили контроль над всей территорией КНДР. 31 декабря китайцы и северокорейцы начали наступление по всему фронту южнее 38-й параллели, и 3 января 1951 вновь заняли Сеул.
С конца января 1951 г. американское командование предприняло серию операций с целью вернуть Сеул, что удалось сделать только в конце апреля. Еще до завершения контрнаступления, 11 апреля из-за разногласий с Трумэном (в том числе относительно идей превратить войну в мировую и использовать ядерное оружие), Д. Макартур был смещен с поста командующего и заменен М. Риджуэем.
Эта отставка отражала противоборство двух тенденций. С одной стороны, те, чьи амбиции требовали расширения масштабов войны, невзирая на возможные последствия, с другой – те, кому ноша начала казаться тяжелой и кто был готов искать выход из ситуации, грозящей перейти в пат. На счастье, ставки оказались столь высоки, что прагматики оказались не готовы рисковать, и, хотя Гарри Трумэн был не меньшим антикоммунистом, чем Дуглас Макартур, Корейская война не вышла за рамки Корейского полуострова.
В апреле – июле 1951 г. воюющие стороны предприняли ряд попыток прорвать линию фронта и изменить ситуацию в свою пользу, однако ни одна из сторон не достигла стратегического перевеса, и военные действия приобрели позиционный характер, в ходе которого стороны обескровливали друг друга. Америка, по мнению Сталина, впустую растрачивала силы и престиж, а Северную Корею добомбили до такого состояния, что к концу войны американцы уже не находили цели для бомбардировки.
Когда стало ясно, что достичь военной победы разумной ценой невозможно и необходимы переговоры о заключении перемирия, 23 июня советский представитель в ООН призвал к прекращению огня в Корее. 27 ноября 1951 г. стороны договорились об установлении демаркационной линии на основе существующей линии фронта и о создании демилитаризованной зоны, но затем диалог зашел в тупик, в основном из-за разногласий по вопросу о репатриации военнопленных, а также позиции Ли Сын Мана, категорически выступавшего за продолжение войны.
27 июля 1953 г. представители КНДР, АКНД и войск ООН (представители Южной Кореи подписать документ





