Сотворение Бога. Краткая история монотеизма - Юлия Леонидовна Латынина
Из этого мы можем заключить, что в царстве Израиль, как и в других государствах, основанных бывшими кочевниками, происходил естественный процесс: с одной стороны, по мере роста оседлости города начинали обзаводиться храмами и статуями, с другой стороны, традиционные жреческие роды, особенно те, которые остались за бортом корабля современности, громогласно проклинали нововведения, требовали придерживаться ценностей предков и никаких храмов и статуй не ставить.
Трудно предположить, что наши Четыре заповеди записал кто-то из жрецов новых центров, Дана или Самарии. Запрет на золотых и серебряных богов делегитимизировал его бизнес, подрывал основы его существования и бросал вызов царю.
Зато им вполне мог быть представитель древней жреческой семьи из религиозного центра, пришедшего в упадок после появления новых центров.
Этот центр должен был находиться на территории Израиля.
Этот центр должен часто упоминаться в Библии как место важных событий. (Иными словами, это не может быть Мегиддо, или Тирца (Телль-эль-Фара), или Кедеш (Тель-Кедеш).) Мы знаем из раскопок, что в этих местах находились крупные святилища, но они не играют никакой важной религиозной роли в Библии.
И, как мы уже сказали, это точно не может быть место, где стоял золотой и серебряный бог возле алтаря из тесаного камня.
Как мы увидим, во всей Библии только два места удовлетворяют интересующим нас условиям.
Когда мы поймем, представитель какого жреческого клана написал Четыре заповеди, мы поймем, кто и почему написал Элохист.
Как старейшины Израиля видели Бога
Вернемся, однако, к нашему рассказу.
Получив от Бога наставления, Моисей вернулся к народу и записал их (сделал он это лично, своими, человеческими руками). После этого Яхве снова велел Моисею подняться на гору и привести с собой Аарона, а также двух его сыновей, Надава и Авиху, и семьдесят старейшин Израиля. Вся эта толпа народу поднялась на гору, и они видели Бога Израиля и даже участвовали в совместном с Ним пире.
«Потом поднялся Моисей и Аарон, Надав и Авиху и семьдесят из старейшин Израилевых, и видели Бога Израиля; и под ногами Его нечто подобное работе из чистого сапфира и, как само небо, ясное. И Он не простер руки Своей на избранных из сынов Израиля: они видели Бога, и ели и пили» (Исх. 24:9–11).
На первый взгляд, ничего в этом абзаце интересного нет, – ну видели Бога и видели. В древности богов видели все время.
Однако тут необходимо напомнить, что позднейший иудаизм строжайше запрещал людям видеть Бога. Он считал, что человек не может увидеть лица Бога и остаться в живых. Автор Жреческого документа даже сочинил целую длинную историю о том, как Моисей попросил у Бога увидеть его лицо, но Бог категорически отказался, а вместо этого поставил Моисея в трещину скалы и прикрыл рукой, когда мимо проходила его Слава. Моисей увидел Славу Бога только сзади, – но даже этого хватило, чтобы лицо его стало сиять лучами.
Однако Элохист, как мы видим, никакого такого запрета не знает. Наоборот, он постоянно подчеркивает, что Моисей говорит с богом «пе ель пе», «устами к устам» (Чис. 12:8) и «лицом к лицу, как человек с другом» (Исх. 33:11).
А в вышеописанной сцене Бога видит целая рота: семьдесят три человека, не считая самого Моисея. Они не только видят его – они едят и пьют с ним, как ели и пили с Баалом его сотрапезники, приглашенные на пир богов.
После этого пира Моисей может быть спокоен за своих последователей. Ведь доселе у него не было подтверждений, что он принес евреям именно заветы Яхве, а не какую-то отсебятину: говорил-то он с ним один на один, евреи испугались идти за Моисеем на гору. Но теперь у него есть свидетели: семьдесят три почтенных старейшины, включая Аарона и двух его сыновей.
Поэтому Моисей после этого судьбоносного пира поручает народ Аарону и Хуру, – и снова скрывается в окутавшем гору Хорив облаке, чтобы получить от Яхве каменные скрижали закона, начертанные на этот раз божественной рукой.
«И встал Моисей с Иисусом, слугой своим, и пошел Моисей на гору Божию, а старейшинам сказал: оставайтесь здесь, доколе мы не возвратимся к вам; вот Аарон и Хур с вами; у кого есть дело, пусть обращается к ним» (Исх. 24:13–15).
Моисей возвращается от Яхве через сорок дней, и тут выясняется, что в его отсутствие у подножия горы произошла теологическая и политическая революция. Тот самый народ, которому было предложено стать «царством священников и народом святых», запросил себе Золотого Бога, а тот самый Аарон, которого Моисей оставил за главного, этого Бога и сделал.
«Увидел народ, что Моисей долго не сходит с горы, собрался к Аарону и сказал ему: встань и сделай нам бога, который бы шел перед нами, ибо с этим человеком, с Моисеем, который вывел нас из земли Египетской, не знаем, что сделалось. И сказал им Аарон: выньте золотые серьги, которые в ушах ваших жен, ваших сыновей и ваших дочерей, и принесите ко мне. И весь народ вынул золотые серьги из ушей своих и принесли к Аарону. Он взял их из рук их, и сделал из них Эгель Масеха, и обделал его резцом. И сказали они: вот бог твой, Израиль, который вывел тебя из земли Египетской!» (Исх. 32:1–4)[20].
Аарон поставил перед Тельцом жертвенник, принес ему жертвы и устроил грандиозную пьянку.
Мы можем представить себе реакцию Яхве на это происшествие. Ведь и сорока дней не прошло, как Яхве заповедовал народу евреев не делать себе золотых богов; и что же? Тот самый Аарон, который ел и пил перед ним, и лично видел Яхве, – таки золотого бога и отлил.
Яхве был в ярости, и Моисей тоже. Он в гневе разбил скрижали, которые вручил ему Яхве, схватил Тельца, сжег его огнем, растолок в пыль и развеял над водой.
Нам может показаться странным, что Моисей сжег огнем и растолок в пыль золотую статую, но тут мы должны напомнить, как именно делались золотые статуи в древности. В это время лить крупные вещи из золота еще не умели, и золотые боги обычно представляли из себя деревянную заготовку, крытую битумом и обшитую сверху золотыми листами на гвоздиках.
Церемонии сожжения таких богов тоже широко практиковались: в Вавилоне, например, церемониально сжигали статуи противников
