Потерпевшие победу. Советские либералы и крах демократии в России (1987–1993 годы) - Гийом Совэ

эгидой ДР сеть гражданских комитетов для контроля за ходом реформ на местном уровне и особенно для того, чтобы приватизация не проводилась исключительно в интересах номенклатуры[467]. На II съезде ДР, проходившем в Москве 11–12 ноября 1991 года, сторонники стратегии автономизации получили большинство голосов по ряду вопросов. Однако другие лидеры ДР, принадлежавшие к новому поколению политических активистов, в частности Лев Пономарев, Илья Заславский, Владимир Боксер и Глеб Якунин, стремились развернуть коалицию к стратегии безоговорочной поддержки российского правительства. Им удалось отложить выборы Координационного совета ДР на два месяца – до января 1992 года. За это время они подхватили идею создания гражданских комитетов и при финансовой и материально-технической поддержке российского правительства реализовали ее в совершенно иной форме. В декабре 1991 года под эгидой ДР были созданы Общественные комитеты российских реформ, которые стали передаточным звеном команды Ельцина на местном уровне. В частности, в их задачу входило продвижение политики правительства и информирование о ходе реформ. Руководителем сети комитетов был избран Лев Пономарев, а координация деятельности сети с государством была возложена на высших лиц российского правительства. Когда 18–19 января 1992 года (после начала шоковой терапии правительством) наконец состоялось заседание Совета представителей ДР, сторонники стратегии автономизации гражданского общества потерпели неожиданное и сокрушительное поражение. Несмотря на то что за два месяца до этого их предложения получили большинство голосов, они были практически вытеснены с руководящих постов. Юрий Афанасьев был переизбран, но несколько известных либеральных деятелей, в том числе Леонид Баткин и Юрий Буртин, потеряли свои места в Координационном совете. На их место были избраны малоизвестные широкой публике политические организаторы. Пономарев был избран сопредседателем. Оказавшись в явном меньшинстве в коалиции, сторонники стратегии автономизации решили приостановить свое участие в ней и публично поставить под сомнение легитимность нового руководства, обвинив его в отсутствии моральных качеств, необходимых для ведения «серьезной политики», и тем самым скомпрометировав «не только слово, но саму идею демократии» в глазах населения[468]. Уход этих известных деятелей, а вслед за ними и членов социал-демократического блока коалиции привел ко второму за несколько месяцев расколу. Сторонники самостоятельности демократического движения попытались восстановить коалицию на новой основе, но безуспешно. На III съезде коалиции, состоявшемся в декабре 1992 года, их позиция была официально отвергнута, и они были исключены из ДР. Вместе с Владимиром Библером, Еленой Боннэр и Львом Тимофеевым Афанасьев, Баткин и Буртин уже образовали группу «Независимая гражданская инициатива», которая публиковала в газетах «заявления» о ходе политической жизни. Но к 1992 году голос этой группы, как и голос ее некогда знаменитых членов, стал невнятным. Программа автономии демократического движения, сохранявшая свое влияние еще осенью 1991 года в период дискуссии о двух формах «блуда», постепенно исчезла из публичного дискурса. ДР и большинство либеральных интеллектуалов, работавших в СМИ, начали кампанию безоговорочной поддержки Ельцина, способствуя тем самым воспроизводству на постсоветской политической сцене бинарного морального видения, унаследованного от эпохи перестройки, в котором два лагеря противостояли друг другу в непримиримой борьбе, каждый из которых был убежден, что является единственным носителем истины и честности перед лицом лживых или догматических оппонентов.

Победа «умеренных»

В июне 1990 года Анатолий Чубайс и другие либеральные экономисты из Ленинграда опубликовали в журнале «Век XX и мир» анонимную «аналитическую записку», в которой объясняли, что для проведения непопулярных неолиберальных реформ реформаторы вынуждены прибегать к авторитарным мерам[469]. Как уже говорилось в предыдущей главе, эти экономисты полностью игнорировали моралистическую парадигму, доминировавшую среди советских либералов; более того, они даже не потрудились аргументировать легитимность предлагаемых реформ. Как оказалось, они удивительно ясно представляли себе, какие трудности ожидают демократическое движение:

Наиболее болезненной проблемой для демократов и одной из главных линий раскола станет необходимость выражения своего отношения к неизбежным в ходе реформы антидемократическим мерам правительства (запреты на забастовки, контроль над информацией и пр.). В целом позиция демократов по отношению к реформе будет восприниматься в широких слоях как непоследовательная, что в полной мере используют их политические противники. Ослабление в ходе реформы силы и влияния демократических движений существенно подорвет ее социально-политическую базу со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Чтобы справиться с неизбежным ослаблением демократического движения, авторы статьи предложили «ускоренную институционализацию неолиберальной экономико-политической идеологии, политической основой которой станет часть нынешних демократических сил, наиболее твердо стоящая на позициях экономического реформирования». Такое «движение», по их мнению, будет иметь гораздо меньшее влияние на общественное мнение. Короче говоря, они предлагали избавиться от массового движения и создать более компактную и последовательную партию власти, более лояльную к правительству.

Следуя советам своих экономистов, российское правительство с 1991 года начало подрывать самостоятельность коалиции ДР, которая, хотя и была, безусловно, полезной, все же оказалась трудноуправляемой. Прежде всего, Ельцин отложил парламентские выборы. Ожидалось, что они должны состояться осенью 1991 года, как это произошло в ряде стран Восточной Европы после краха коммунистического режима. На первый взгляд, решение отложить выборы может показаться удивительным, поскольку, согласно опросам, проведенным ДР, коалиция получила бы большинство мест на Съезде народных депутатов России, что обеспечило бы Ельцину гораздо большую поддержку в парламенте, чем он имел на тот момент среди действующих депутатов. Однако успех ДР на парламентских выборах сделал бы ее ключевым партнером в лагере реформаторов, что означало бы определенную форму разделения власти. Ельцин и его советники предпочли оставить в парламенте слабых оппонентов (поскольку те не обладали достаточной легитимностью), с которыми они заключали эпизодические соглашения, вместо того чтобы разделить власть с сильным и независимым союзником. Такая стратегия маргинализации ДР позволила российскому правительству представить себя в СМИ и перед западными донорами в качестве единственного оплота против «красно-коричневой» угрозы, без каких-либо инакомыслящих голосов в своем собственном лагере, оспаривающих его подход к демократии.

Когда члены ДР отказались распустить свое движение, российское правительство попыталось подчинить его себе. В декабре 1991 года, как мы уже упоминали, были созданы Общественные комитеты российских реформ, призванные мобилизовать местные сети ДР на службу российскому правительству. В 1992 году ДР вместе с рядом более мелких объединений вошла в коалицию, созданную по инициативе правительства и возглавляемую премьер-министром Гайдаром. Программа действий этой организации, получившей название «Демократический выбор», заключалась в безоговорочной поддержке российского правительства. Однако такой исход не был неизбежен. Двумя годами ранее, летом 1990 года, молодое либеральное правительство Польши также пыталось подчинить местные комитеты демократического движения партии власти, но его усилия были пресечены группой интеллектуалов и профсоюзных активистов во главе с Лехом Валенсой, готовых отстаивать автономию массового движения от