Хроники и документы времен Столетней войны - Коллектив авторов

в безобидности своих намерений, и его притворство было столь очевидно, что все сеньоры-союзники диву давались, но никто не решался говорить с ним об этом прямо. В конце концов герцог приказал мессиру Луи Крайнхему, который был одним из самых близких его советников, чтобы он вновь отправился к королю Франции. Обосновавшись при дворе, рыцарь должен был постоянно оправдывать герцога и опровергать все худые вести, поступающие о нем. Названный мессир Луи не посмел прекословить своему сеньору и с неизменной преданностью продолжил исполнять свой долг. Однако в конце концов он получил за это худую награду, ибо он зачах во Франции от тоски после того, как там ясно увидели, что все слова, которые он говорил в оправдание герцога, совершенно не соответствуют действительности. Рыцарь был от этого столь пристыжен и сконфужен, что решил уже никогда не возвращаться в Брабант и остался тихо жить во Франции, дабы снять с себя подозрение в умышленном обмане. Поскольку он отказался вернуться в Брабант по распоряжению герцога, тот приказал конфисковать его земли. Рыцарь пришел к королю Франции и поставил ему на вид это обстоятельство. Тогда король полностью его извинил и пожаловал ему пожизненный пенсион. Тем не менее рыцарь прожил не долго и умер от тоски, как это ни печально и ни прискорбно[307].

Но вот прошла зима и приблизился день Святого Иоанна. Германские сеньоры начали снаряжаться, чтобы выполнить свои обязательства. В свою очередь, король Франции тоже стал готовиться, чтобы дать им отпор[308], ибо он знал кое-что об их намерениях.

Лишь только наступил день Святого Иоанна, король Эдуард велел, чтобы из Англии к нему переправили его латников вместе со всеми необходимыми припасами. Сам же он направился в Вильворде и расположился там со своими людьми. Когда город оказался ими переполнен, король велел им располагаться за городскими пределами на полях и лугах, в палатках и шатрах. Так провели они время со дня Святой Магдалены[309] до самого Рождества Богородицы[310], что в сентябре, поджидая из недели в неделю прихода других сеньоров-союзников и герцога Брабантского, который опять мешкал со сборами.

Когда благородный король Эдуард увидел, что герцог Брабантский и другие сеньоры не являются, то отправил к ним новых посланцев и, напомнив о клятве и присяге, которую они ему дали, попросил, чтобы в день Святого Эгидия[311] они прибыли переговорить с ним в Мехельн и объяснили причину такой долгой своей задержки. Вряд ли нужно пояснять, что благородный король, живя в Вильворде, тратил попусту очень много денег и времени. Это очень раздражало его, но он ничего не мог поделать. Ежедневно ему приходилось содержать за свой счет шесть сотен латников — отборных воинов, прибывших из-за моря, и целых пять тысяч лучников, и это еще не считая ратной прислуги. Такие расходы вместе с вынужденным бездействием должны были его крайне обременять и тяготить. А ведь он еще раздал большую казну сеньорам-союзникам, которые в благодарность за это кормили его пустыми обещаниями. Наконец, в довершение всего, ему пришлось выслать в море большую военную флотилию, чтобы оказать противодействие генуэзцам, нормандцам, испанцам и байонцам, которые были наняты королем Франции и получили задание не давать англичанам прохода в море. Адмиралом и начальником французской флотилии был мессир Юг Киере, а также Барбевер, который прославился как превосходный морской воитель. И тогда, и позднее они доставляли англичанам много тревог и огорчений и наносили им большой ущерб. Далее вы об этом услышите.

Наконец, по приглашению английского короля германские сеньоры, герцог Брабантский и мессир Жан д'Эно прибыли в Мехельн и после многих речей дружно решили, что король смело может выступить в поход через 15 дней, ибо они тоже выступят к этому сроку или немного позднее и соберутся вместе с ним под Камбре[312]. Прямо там, в Мехельне, были избраны посланцы, которые должны были доставить вызовы королю Франции от всех сеньоров-союзников, кроме герцога Брабантского, который не пожелал послать вызов вместе со всеми.

После этого постановления все сеньоры разъехались и ускорили свои сборы. Король Эдуард вернулся к своим людям повеселевший и велел им подготовиться, чтобы выступить в поход через 15 дней. Герцог Брабантский ясно видел, что никакие уловки уже не помогут ему, и потому тоже велел подготовить свой отряд к походу.

Глава 31

О том, как король Эдуард и его союзники вторглись в землю Камбрези, поскольку ее жители держали сторону короля Франции

После дня Святого Ламберта[313], что в сентябре, в год Милости 1339 король Эдуард выступил из брабантского города Вильворде[314], дабы пройтись огнем и мечом по королевству Французскому и сразиться с королем Филиппом де Валуа, который силой и вопреки справедливости удерживал французский престол. В войске английского короля было 16 сотен латников из самых знатных рыцарских родов Англии. Средь них был отважный и доблестный епископ Линкольнский, который уже долгое время трудился ради осуществления этого предприятия. Был там и юный граф Дерби (сын мессира Генриха Кривая Шея, графа Ланкастера), который потом совершил так много подвигов во множестве мест, что его следует считать храбрецом, и даже более чем храбрецом, и люди его таковым и считали. После кончины его отца, который был очень добропорядочным человеком, благородный король Эдуард пожаловал ему титул герцога Ланкастера, и поэтому его стали называть и до сих пор называют герцогом. Еще там находился граф Нортгемптона и Глостера[315], который был настолько изыскан и обходителен, что другого такого сеньора не найти нигде на свете. Там также были граф Уорик[316], граф Солсбери — маршал английского войска[317], его товарищ граф Саффолк[318], барон Стаффорд[319], мессир Джон, виконт Бъюмонт[320], и многие другие сеньоры и бароны, имевшие под своим началом одно знамя и более, а также прочие дворяне, которых я не могу назвать. Однако нельзя не упомянуть мессира Рейнольда Кобхема, которого обязательно следует почесть за самого отважного воина Англии той поры, да, впрочем, его таковым и считают. Кроме того, я не хочу обойти молчанием мессира Готье де Мони, который совершил множество подвигов и ратных деяний в Шотландии и иных местах, и снискал такую большую милость у всех англичан, знатных и простых, что благородный король ввел его в свой узкий совет и пожаловал ему обширные земли в Англии. Благодаря этому мессир Готье стал банеретом и смог содержать отряд более многочисленный, чем у