Хроники и документы времен Столетней войны - Коллектив авторов
Этот ответ весьма понравился королевским послам. Простившись с благородным графом и его братом, мессиром Жаном д'Эно, они поехали назад в Англию, везя с собой новости и советы, полученные от благородного графа.
Когда они прибыли в Лондон, король устроил в их честь большой пир, и они пересказали все, что услышали от названного графа Эно и его брата, мессира Жана. Король испытал от их рассказа большую радость и весьма обнадежился. Затем он тотчас приказал снарядиться в путь десяти рыцарям-банеретам и сорока другим юным рыцарям-башелье и послал их за море, прямо в Валансьенн, вместе с благородным прелатом епископом Линкольнским, и с большой казной, чтобы вести переговоры с теми сеньорами, которых назвал граф Эно, и чтобы действовать в полном соответствии с тем, что он и его брат, мессир Жан, посоветуют.
Когда посланцы прибыли в Валансьенн, всяк на них таращился во все глаза и не мог надивиться, ибо они содержали большую и пышную свиту и не жалели никаких денег, как если бы король был с ними собственной персоной. Кроме того, там было несколько баше лье, у которых один глаз был закрыт кусочком ткани, так что им нельзя было видеть. Поговаривали, что они дали обет дамам своей страны, что будут смотреть лишь одним оком до тех самых пор, пока не совершат какой-нибудь ратный подвиг в королевстве Французском. Однако сами они не желали ничего объяснять и оставляли любопытствующих в большом недоумении.
Когда благородный граф, другие сеньоры, именитые горожане и дамы оказали послам все подобающие почести и достаточно их попотчевали, названный епископ Линкольнский с большинством своих спутников, по совету благородного графа, отправился из Валансьенна к герцогу Брабантскому. Герцог весьма торжественно угостил послов, а затем они столь хорошо с ним поладили, что он обещал оказывать поддержку в пределах Брабанта королю, своему кузену, и всем его людям. (Герцог действительно должен был это делать, поскольку король был его двоюродным братом.) В дополнение к этому герцог разрешил королю приезжать в Брабант всякий раз, когда ему будет угодно, с вооруженными отрядами или без них, и пообещал вместе со всеми своими советниками, что в том случае, если король пожелает объявить королю Франции настоящую войну, он, герцог, тоже пошлет ему вызов и вместе с английским войском вторгнется во Францию, приведя с собой тысячу латников[276].
Герцог скрепил все эти обещания клятвой, но впоследствии довольно долго увиливал от их исполнения под разными надуманными предлогами. Далее вам еще будет об этом рассказано.
Английские послы теперь вздохнули с большим облегчением, ибо им казалось, что они очень хорошо поладили с герцогом. Затем они вернулись в Валансьенн и с помощью писем и денежных подарков устроили так, что герцог Гельдернский, маркграф Юлихский (от своего собственного имени и от имени его брата Валера-на — архиепископа Кёльнского) и сир Фалькенберг прибыли побеседовать с ними в присутствии графа Эно, который уже не мог ни ходить, ни ездить верхом, и в присутствии его брата мессира Жана. В конце концов, все эти немецкие сеньоры выговорили большие суммы денег для себя и своих людей и дали английским послам обязательство послать вызовы королю Франции и служить королю Эдуарду с определенным количеством конных воинов, имеющих увенчанные шлемы[277].
В те времена сеньоры не брали в особый расчет конных воинов, если у тех не было шлемов, увенчанных геральдической фигурой. Теперь же счет войскам ведут на всадников с копьями, с панцирями, с кольчугами и с железными касками. Поэтому мне кажется, что на моей памяти времена сильно изменились. Ибо кони, покрытые геральдическими попонами, шлемы, украшенные геральдическими навершиями, латы и плащи с гербами, по коим можно было узнать их владельцев, отошли в прошлое. Им на смену пришли кольчуги, называемые ныне панцирями, подлатники и железные каски. Теперь какой-нибудь жалкий слуга может быть вооружен столь же добротно и красиво, сколь и благородный рыцарь[278].
В довершение всего вышеназванные сеньоры условились, что они привлекут на свою сторону сеньоров, которые живут за Рейном и в состоянии привести большое количество латников, если им дать для этого достаточно денег. Затем сеньоры распрощались и разъехались по своим землям.
Мессир Адольф Маркский, епископ Льежский, тоже получал настоятельные приглашения на это собрание. К нему приезжали знатные посланцы и преподносили красивые драгоценности, но, несмотря на это, он решительно отказался присутствовать на собрании и сделать что-либо во вред королю Франции, ибо недавно стал его вассалом, принеся ему клятву верности[279]. Что же касается благородного короля Богемского, то его туда даже не приглашали, ибо хорошо знали, что он очень сильно привязан к королю Франции браком их детей, которые должны были унаследовать королевство, и ни за что не пошел бы против него[280].
Наконец, после вышесказанных договоренностей, германские сеньоры разъехались из Валансьенна, а английские сеньоры остались там жить, проявляя очень большое благородство и неся великие расходы.
Однако теперь я помолчу о них до более подходящего места и расскажу о других событиях, имеющих отношение к этой истории.
Глава 26
О том, как один человек по имени Якоб ван Артевельде правил во Фландрии
В ту пору, о которой я веду речь, был великий раздор между графом Людовиком Фландрским и фламандцами, ибо те не желали ему повиноваться, и он осмеливался появляться во Фландрии лишь с их дозволения[281]. И жил в Генте человек, который носил имя Якоб ван Артевельде и был пивоваром[282]. Этот Якоб снискал такую милость и благорасположение по всей Фландрии, что от одного ее края до другого беспрекословно выполнялись любые его замыслы и распоряжения, и ни один человек, как бы знатен он ни был, не осмеливался преступить через его повеление. Когда он шествовал по городу, за ним неотступно следовали 60 или 80 вооруженных охранников[283]. Трое или четверо из них были посвящены в некоторые его тайны. Стоило ему встретить человека,
