Повседневная жизнь русского средневекового монастыря - Елена Владимировна Романенко
Почти во всех житиях можно найти рассказы о взаимоотношениях старца и его ученика. Особым даром духовного рассуждения обладал преподобный Корнилий Комельский. Традиция духовничества была развита и в Павло-Обнорском монастыре. «Великим старцем» современники называли Нила Сорского. Житие Иннокентия Комельского рассказывает, что преподобный пришел в Кирилло-Белозерский монастырь еще в юном возрасте. Здесь он стал преданным учеником старца Нила. Желая жить у него в послушании, Иннокентий обратился к нему со словами: «О честный отче, Бог Провидец всего, хотя меня спасти, привел к твоей святыне. Что повелишь мне сотворить, все сотворю, только спаси меня». Старец Нил принял его к себе в послушание и, поучая, сказал: «Сыне, если пришел работать для Господа, то уготовь душу свою терпеть искушения и страдания, наводимые от врагов. Да претерпев их, получишь воздаяние на небесах».
О каких искушениях предупреждал старец Нил, как и прочие старцы, своего ученика? Они могли быть самыми разными, а иногда очень жестокими. Вот, например, что произошло с монахом Игнатием из Александро-Ошевенского монастыря. Собрав свое небольшое имение, Игнатий продал его, а деньги принес в Ошевенскую обитель, где скоро принял постриг. Сорок дней новопостриженный монах, согласно общему монастырскому обычаю, не выходил из своей кельи, он посещал только церковные службы, и никто не нарушал его молитвенное безмолвие.
Затем настоятель послал его в поварню. Здесь Игнатий, как мог, трудился на братию, но по зависти был оклеветан. Инока обвинили в том, что он раздавал хлеб, рыбу и разное имущество за пределы монастыря. Среди братии поднялся ропот. Новоначального монаха посадили в темницу, а руки и ноги заковали в кандалы. Такое жестокое наказание, если бы Игнатий действительно был виноват, можно было бы объяснить тем, что все древние монашеские уставы строго запрещали инокам раздавать монастырское имущество на сторону. В темнице Игнатий провел немало времени. Особенно мучили его боли в правой руке, сильно стиснутой железными путами. Монах молился всем святым, каких только знал, чтобы немного высвободить правую руку, но безуспешно. Тогда он мысленно обратился к преподобному Александру: «Слышал я о многих чудесах твоих, но не верю им, потому что маловерен и не могу поверить услышанному, не испытав на себе. Помилуй меня, маловерного, чтобы я начал верить чудесам твоим».
Помолившись так, Игнатий дотронулся левой рукой до правой, и кандалы упали с правой руки. От радости и изумления он перекрестился. Чтобы не быть обнаруженным, Игнатий придумал маленькую хитрость. Когда к нему приходил кто-нибудь из братии или стражник приносил еду, то он возлагал на руку кандалы, а когда уходили, то снимал их. Через некоторое время Игнатия оправдали и выпустили из тюрьмы, а он рассказал братии о чуде, случившемся с ним[173].
В идеале монашеское общежитие должно было быть «союзом любви»; инок не мог радоваться падениям или недостаткам своих собратий, держать на сердце неприязнь, а тем более строить какие-либо козни. Однако человек всегда остается человеком, и в монастыре он только учится преодолевать свою греховную природу, потому искушения были неизбежны.
Искушение другого рода произошло с неким новоначальным иноком, который жил в келье у преподобного Пафнутия Боровского. Однажды он вышел за ворота обители по какому-то делу. По дороге ему повстречалось множество мирских людей, мужчин и женщин. По уставу Боровского монастыря женщинам на территорию обители входить запрещалось, и инок, давно не видевший женских лиц, невольно обратил на них внимание. В сердце его вспыхнули уже забытые чувства и помыслы, но он нашел в себе силы вернуться в монастырь.
Когда монах пришел в келью, старец мирно читал. Увидев ученика, он отвернулся от него и ничего не сказал, а потом промолвил: «Это мой…» – и назвал имя ученика, но не монашеское, а мирское (по понятным причинам оно в Житии не называется). Инок испугался, но ничего не сказал старцу, а рассказал обо всем другому ученику святого Пафнутия – преподобному Иосифу Волоцкому. Тот посоветовал ему немедля покаяться перед старцем, что инок и сделал[174]. Так, под руководством своего наставника новоначальный медленно и не всегда «без преткновений» поднимался все выше по лестнице монашеских добродетелей.
Глава 8. Богослужение
Слово «богослужение» буквально раскрывается как служение Богу. Вся монашеская жизнь была не чем иным, как постоянной, ежеминутной службой Богу, и церковное богослужение всегда составляло сердцевину и главный смысл монастырского бытия. На молитве в храме или в келье монах проводил большую часть времени, но церковная молитва почиталась святыми отцами неизмеримо выше молитвы келейной. Преподобный Евфросин Псковский говорил так: «Если и всю ночь простоишь в своей келье на молитве, это не сравняется одному общему “Господи помилуй”»[175]. А преподобный Иосиф Волоцкий добавлял: «Помолиться дома можно, но помолиться так, как в церкви, где множество отцов, где единодушно воссылается к Богу пение, где единомыслие, и согласие, и союз любви, – невозможно. В это время… не только люди вопиют трепетным гласом, но и ангелы припадают к Владыке, и архангелы молятся»[176].
До конца XIV века богослужение русских монастырей совершалось исключительно по Студийскому уставу, который был составлен в 1034–1043 годах Константинопольским патриархом Алексием Студитом. В основу устава была положена традиция знаменитого Студийского монастыря в Константинополе. В начале XV века на Руси получил распространение Иерусалимский богослужебный устав (его происхождение связано с лаврой Саввы Освященного, находящейся близ Иерусалима), который постепенно вытеснил Студийский. Поскольку эта замена везде шла неодновременно, то богослужение русских монастырей в XV–XVI веках отличалось большим разнообразием. Даже в XVI веке еще существовали обители, в которых службы совершались по Студийскому уставу, и монастыри (например, Кирилло-Белозерский), где сосуществовали оба пласта богослужебной культуры.
В большинстве монастырей службы были вседневными, то есть совершались каждый день. Из них складывались три круга богослужений: суточный, недельный и годовой. Центром этих трех своеобразных орбит стало главное священное событие мировой истории – Распятие и Воскресение Спасителя. Именно события Страстной пятницы определили смысл и порядок суточных служб. Время взятия Спасителя в саду Гефсиманском и осуждения Его архиереями и старейшинами на страдания и смерть Церковь ознаменовала богослужением утрени; время ведения Спасителя на суд к Пилату – богослужением первого часа; время осуждения Христа на суде у Пилата – совершением третьего часа; время крестных страданий Христа – шестым часом; а снятие тела Христова со креста службой девятого часа и вечерней[177].
Суточный круг богослужений
В монастырях обычно совершалось семь богослужений в сутки. Они разделялись на три времени: богослужение вечернее (им начинается новый день, поскольку при
