vse-knigi.com » Книги » Научные и научно-популярные книги » История » Повседневная жизнь русского средневекового монастыря - Елена Владимировна Романенко

Повседневная жизнь русского средневекового монастыря - Елена Владимировна Романенко

Читать книгу Повседневная жизнь русского средневекового монастыря - Елена Владимировна Романенко, Жанр: История / Православие / Религиоведение. Читайте книги онлайн, полностью, бесплатно, без регистрации на ТОП-сайте Vse-Knigi.com
Повседневная жизнь русского средневекового монастыря - Елена Владимировна Романенко

Выставляйте рейтинг книги

Название: Повседневная жизнь русского средневекового монастыря
Дата добавления: 18 октябрь 2025
Количество просмотров: 40
Возрастные ограничения: Обратите внимание! Книга может включать контент, предназначенный только для лиц старше 18 лет.
Читать книгу
1 ... 39 40 41 42 43 ... 102 ВПЕРЕД
Перейти на страницу:
смеялся или беседовал, а также выходил из храма во время службы, – сотней поклонов. Старец, наблюдавший за церковным благочинием (порядком), предупреждал нарушителей, а при повторном замечании и вовсе изгонял из церкви. Строго-настрого запрещалось сходить со своего места или переговариваться даже по какому-нибудь важному, неотложному делу во время чтения святого Евангелия, пения Херувимской песни, Богородичного песнопения «Величит душа моя Господа», во время чтения «Символа веры» и молитвы «Достойно есть», а также когда священник кадил храм или братия совершала земные поклоны. Даже немощным не рекомендовалось тогда прислоняться к стене или клиросу, лежать на посохе или просто держать его в руках.

Однако старцы всегда предупреждали монахов, что одного чинного стояния на службе недостаточно. Можно исполнять все внешние правила, говорили они, но если ум будет занят мыслями о собственных или монастырских делах, такой монах не получит никакой пользы от своего присутствия в храме. Наоборот, он будет осужден, ибо Господь видит сердце каждого человека. Лучше было бы ему тогда совсем не приходить в церковь.

Молитвенное состояние иноков во многом зависело от того, насколько четко и благоговейно читались молитвы, от пения хора. Поэтому настоятель и экклисиарх всегда особенно заботились о красоте и благочинии богослужения. Преподобный Евфросин Псковский требовал, чтобы братия пели «с тихостью и разумно, а не козлогласованием»[183], а шестопсалмие читали бы тихим голосом, со вниманием, как будто беседовали с Самим Христом[184]. Преподобный Пафнутий Боровский, если случалось ему не расслышать стихиру или только одно слово в стихе, повелевал канонарху возвратиться и несколько раз повторить этот стих, чтобы до конца понять его смысл.

Освещение в храме также настраивало иноков на сосредоточенную молитву. В храме обычно царил полумрак. Когда служили вечерню или заутреню, за окном было темно. Даже в дневное время узкие щелевидные окна пропускали немного света (не случайно в XVIII столетии, когда стремились к внешнему благолепию, такие окна растесывали и прорубали новые). Солнечные лучи проникали сверху и освещали иконостас, а не стоящих в храме монахов. Большинство светильников (паникадил и свечей) также размещалось перед иконостасом. В Успенском соборе Кирилло-Белозерского монастыря напротив деисуса висело три медных паникадила, а немного западнее еще три: два деревянных и одно медное. Напротив местных икон в нижнем ярусе иконостаса стояло 12 поставных свеч (подсвечники у них были глиняными, а насвечники, куда вставляли свечи, – медными). Горящие кусты паникадил и мерцание отдельных свечей освещали дивной красоты иконостас. «Это сосредотачивало взоры молящихся на священных изображениях, собирало их силы для умной молитвы, отчуждая их от всего земного»[185]. В храме звучал знаменный распев – торжественное, спокойно-сосредоточенное молитвенное пение, вытесненное в XVIII веке ариями партесного пения. Этот синтез разных искусств превращал храм в настоящее земное Небо.

Во время службы монахи, чтобы не рассеиваться, читали тихо, про себя Иисусову молитву (однако эти молитвы не входили в то число, которое инок должен был вычитывать в келье). «Во едино слово», то есть не отставая от хора, инок произносил вместе с братией: «Господи, помилуй». Разрешалось также повторять за читающим псалмы, но только так, чтобы слышно было самому себе. Инок не должен был в храме держать в руках книги, заглядывать в устав и изучать его, но только внимать общей молитве.

На службе соблюдался строгий порядок. Все монахи знали, когда, сколько и каких творить поклонов, когда креститься. Новоначальным этот порядок объясняли старцы. На вечерне по три земных поклона полагалось делать, когда читали молитву «Святый Боже», «Аллилуия», «Приидите поклонимся»; после молитвы «Честнейшую херувим» делали один поклон. Однако земные поклоны творили не всегда. В уставе отмечены дни, в которые земные поклоны не разрешались ни в церкви, ни в кельях. К таким дням относились: субботы (кроме Великой субботы на Страстной седмице) и воскресенья (поклоны в воскресенье творили только на отпусте повечерия), двунадесятые праздники, праздники Рождества и Усекновения честной главы святого Иоанна Предтечи, дни памяти святых апостолов Петра и Павла, Иоанна Богослова, дни от Рождества Христова до отдания праздника Крещения, время от Пасхи до Троицы (Пятидесятница), Неделя о мытаре и фарисее (перед Великим постом). В дни памяти больших «святых трезвонных» (то есть когда перед службой святому звонили во все колокола трезвоном и служили утреню с великим славословием) вместо земных клали поясные поклоны, а земной – только после молитвы «Достойно есть».

Особые правила существовали и для поклонения святым иконам. В двунадесятые праздники и в «трезвоны» иноки ходили по храму и прикладывались (по одному) к иконам. Перед целованием надо было два раза поклониться. Образ Спасителя полагалось целовать «в ножку», «Нерукотворный образ» и икону святого Иоанна Предтечи – «в косу», образы Богородицы, святителей и преподобных – «в ручки», а мучеников – в сердце[186].

В обычные дни через час-полтора после вечерни братия собирались в храме и к повечерию (мефимону, от греческих слов – «с нами», потому что на повечерии произносятся слова: «С нами Бог, разумейте языцы»). Подводя итог минувшему дню и готовясь ко дню грядущему, монахи обязательно за вечерним богослужением (на всенощной или повечернице) исповедовали свои согрешения. «Пусть ни один вечер не пройдет без исповеди страха ради смертнаго», – сказано в духовной грамоте преподобного Иосифа Волоцкого[187]. После повечерия монахи обычно ходили «прощаться» (благословляться) ко гробу основателя монастыря. Здесь у раки читали начальные молитвы, тропарь главному храмовому празднику обители (в Кирилло-Белозерском монастыре – Успению, в Павло-Обнорском – Троице) и преподобному, потом после «Славы» – кондак святому и на «Ныне» – кондак празднику. Подойдя ко гробу святого, творили три земных поклона с молитвой: «Прости мя, Отче святый преподобный [Кирилл], благослови и помолись о мне грешнем» и прикладывались к раке. Отступив от нее, опять читали ту же молитву, клали земные поклоны, кто сколько хотел, и в молчании расходились по кельям.

До сна уже не ели и не пили, даже воды; исключение делалось только для больных и немощных. Монастырский устав строго запрещал после повечерия собираться вместе в келье либо «стоять на монастыре» и беседовать, ибо «навечерница – ключ и исполнение (итог. – Е. Р.) всего дня». После повечерия преподобный Пафнутий Боровский не зажигал даже свечу в своей келье, но всегда молился без света. Часто он так и засыпал – сидя, держа в руках четки, с Иисусовой молитвой на губах. У преподобных Сергия Радонежского, Кирилла Белозерского, Иосифа Волоцкого и других святых был обычай обходить монастырь после повечерия. И если святые отцы слышали, что иноки беседовали в келье, то ударяли пальцем в окно, сообщая о своем посещении, и уходили[188]. Однажды некому брату из обители преподобного Даниила Переяславского довелось

1 ... 39 40 41 42 43 ... 102 ВПЕРЕД
Перейти на страницу:
Комментарии (0)