Приквел цветных революций: Апогей гибридной холодной войны. 1946—1991 - Дмитрий Викторович Суржик
В действительности же коррупционерами был не Мосаддык и его сторонники. Интересы Ирана не за дорого продавали представители шахской администрации. На подкуп чиновников был выделен 1 млн долларов — не такая уж «неподъемная» для США сумма. В посольстве Турции в Тегеране Ким оптом и в розницу скупал иранскую «элиту»: политиков, редакторов газет, издателей, журналистов, священнослужителей, генералов и бандитов. Немного сложнее пришлось с влиятельным генералом Фазлоллой Захеди. Но и к герою событий 1921 г. специалисты из Лэнгли смогли подобрать ключи. Главным из них стал антикоммунизм. Ну и несколько миллионов реалов, куда же без них? Шахских чиновников тоже не обделили.
Сам Мохаммед Реза Пехлеви долго не давал окончательного согласия на американское вмешательство в дела своей родины. Он был трусом и требовал гарантий от правительств США и Британии относительно своей жизни. Последней соломинкой, что сломала хребет верблюду шахских сомнений, стали личные гарантии президента США Дуайта Эйзенхауэра, сказавшего: «Соединенные Штаты не будут сидеть сложа руки и наблюдать, как Иран падает за Железный занавес». Их передала родная сестра шаха Ашраф Пехлеви.
В начале июля 1953 г. все подготовка к операции была закончена. На совещаниях представителей МИ-6 и ЦРУ обговаривались уже нюансы. По некоторым вопросам американцы даже пошли на уступки своим британским коллегам. «Несмотря на решительную позицию обоих ведомств, практическое исполнение столкнулось с рядом препятствий. Например, поначалу обсуждалась идея физического устранения Мосаддыка, однако агенты МИ-6 посчитали ее нецелесообразной, поскольку у премьера много последователей внутри его партии и в правительстве, которые с легкостью могут продолжить его политику»123. Операция по свержению вступила в заключительную фазу.
С конца июля 1953 г. по улицам Тегерана, Исфахана, Шираза и Тебриза разгуливали представители криминалитета, которые выдавали себя за активистов партии Туде (Коммунистической партии Ирана) и орали во все горло: «Да здравствует Мохамед Мосаддык! Да здравствует Советский Союз! Коммунизм победит, Иран станет советским!» Периодически они устраивали драки с будущими имамами и алимами. Вначале августа 1953 г. были взорваны мечети в Исфахане и Тегеране, при разборе завалов находили листовки, помеченные якобы партией Туде, и просто «коммунистические» воззвания.
Одновременно с помощью поддельных банкнот (по заветам Фрэнка Уизнера, приведенным выше) была нарушена розничная торговля. Все это подымало градус радикализации в иранском обществе. Казалось, все идет по четкому плану. Но тут трусость Мохаммеда Реза Пехлеви поставила под удар всю операцию. Первая попытка свержения 12–14 августа 1953 г. кончилась провалом. Купленные Кермитом Рузвельтом парламентарии и шахские чиновники просто испугались. Но Ким был не из пугливых, и, надо признать, он многое поставил на кон. «Так, после провала переворота 15 августа К. Рузвельт консультировался с клерикалами относительно времени следующей попытки. Муллы советовали сделать это 21 августа, в пятницу, во время религиозного фестиваля, но американцы, опасаясь возможной утечки информации, решили не оттягивать — так появилась дата 19 августа»124.
Утром 19 августа 1953 г. толпы религиозных фундаменталистов («братья мусульмане», на которых значительное влияние оказали идеи и практика фашизма, как описывают исследователи, всегда были наготове для операций Кермита Рузвельта)125, во главе которых были представители криминала, шли маршем по улицам Тегерана. Собравшись перед шахским дворцом и выкрикивая лозунги с призывом убивать коммунистов и их слугу (Мосаддыка), они направились к дому премьера. Но он не струсил, отстреливался сколько мог, потом с помощью соратников перелез через забор и скрылся в нежилом соседнем доме. Так, по крайней мере, звучит официальная версия событий. Американцы посчитали невыгодным для себя убивать популярного политика.
Итогом переворота стали серьезные изменения во внутренней и внешней политике Ирана. И изменения в выгодополучателях от иранского нефтяного импорта. «После свержения правительства М. Мосаддыка в Иран был направлен советник госсекретаря США Г. Гувер-младший, который должен был найти оптимальный вариант возвращения иранской нефти на глобальный рынок. Согласно его предложению разработку иранских месторождений планировалось предложить Международному нефтяному консорциуму (МНК), в который бы входили крупнейшие западные нефтяные компании»126. В котором, естественно, главными стали американские компании. Ведь именно они оплатили и разработали операцию, вернувшую Иран под «контроль цивилизованного мира». Британские лорды поворчали, подсчитали убытки, но смирились. У них не было ни сил, ни методов изменить ситуацию.
К 1955–1956 гг. внешний курс Ирана изменился. «Параллельно с наращиванием активности американских нефтяных компаний в Иране администрация Д. Эйзенхауэра последовательно проводила политику усиления зависимости шаха от Соединенных Штатов. Одобрение иранским правительством “доктрины Эйзенхауэра” в 1957 году еще больше усилило военную и политическую зависимость Ирана от США»127.
Одной из главных фигур в новом иранском руководстве стал генерал Фазлолла Захеди. Во время Второй мировой войны Захеди был арестован и заключен в тюрьму британцами за попытку создать пронацистское правительство, а теперь, 19 августа 1953 г., он стал премьер-министром. ЦРУ выделило Захеди около 100 тысяч долларов до переворота и еще 5 млн долларов на следующий день после переворота, чтобы укрепить его поддержку. Бахрам Шахрох, стажер Йозефа Геббельса и диктор программы «Берлинское радио» на фарси во время нацистского правления, стал директором по пропаганде. Господин Шариф-Эмами, который также провел некоторое время в тюрьме за пронацистскую деятельность в 1940-х гг., после переворота 1953 г. занимал несколько должностей, в том числе генерального секретаря нефтяной промышленности, председателя Сената и премьер-министра (дважды). У англо-саксонских геополитических и экономических интересов нет брезгливости. Как сказал Гарри Розицки, ветеран ЦРУ, специализировавшийся на подготовке антисоветской агентуры, холодная война — «это была грязная сделка: мы использовали любого ублюдка, лишь бы он был антикоммунистом». Причем «мы» здесь означает наших западных союзников по Антигитлеровской коалиции начиная с Уинстона Черчилля.
Соединенные Штаты не только опробовали в Иране в 1953 г. новый метод решения задачи свержения неугодных политических режимов, который в конце ХХ в. получит название «цветная революция». Они решили этой специальной операцией несколько задач. Во-первых, они устранили возможность прихода к власти в странах «большого Ближнего Востока» национально ориентированных правительств как минимум на 10–15 лет. Во-вторых, затормозили экономическое развитие своего идеологического противника в лице Советского Союза. И в-третьих, устранили конкурента в лице Британии. Немалым бонусом стал переход иранской нефтедобычи в американские руки. «Таким образом, в период президенства Д. Эйзенхауэра иранская нефть становится стратегическим интересом США и отношения с Ираном строятся вокруг закрепления контроля над иранской нефтяной промышленностью со стороны Соединенных Штатов»128.
В событиях 1953 г. в Иране есть все элементы того, что в XXI в. мы называем цветной революцией:
— использование кризиса внутри страны;
— экономические, информационно-психологические методы радикализации общественных настроений;
— покупка части политической элиты и силового блока;
— «пехота цветных революций» в лице уголовников и религиозных радикалов;
— внешнее информационное влияние. Прикрываясь словами о «свободе, народном благе, защите демократии и культуры», Запад преследует экономические и геополитические цели.
Да, свержение Мосаддыка прошло практически бескровно, хотя число жертв этих событий точно не известно, пишут о трехстах, пятистах или шестистах погибших. Но их итогом стало подчинение страны внешней политике США. Государство, имеющее все возможности для суверенного развития, полностью потеряло экономический и политический суверенитет. «При этом вплоть до вступления в должность президента США Р. Никсона зависимость шаха Мухаммеда Реза Пехлеви от Соединенных Штатов не позволяла проводить суверенную политику в Иране — стратегическое значение иранской нефти и необходимость сохранения контроля над ней определяли принципы американо-иранского взаимодействия»129.
Освободиться от этой зависимости иранский народ смог лишь в результате Исламской
