Третий рейх. Зарождение империи. 1920-1933 - Ричард Джон Эванс
II
Альвардт был ультрарадикальным, но в некоторых отношениях не уникальным представителем нового типа антисемитизма, зарождавшегося в Германии и других частях Европы в конце XIX века. Традиционный антисемитизм основывался на нехристианской религии евреев и черпал свою политическую силу из Библии. Новый Завет возлагает вину за смерть Христа на евреев, обрекая их на вечный позор, утверждая, что они охотно согласились взять кровь Христа на себя и своих потомков. Будучи нехристианским меньшинством в обществе, находящемся под прямым влиянием христианских верований и институтов, евреи были очевидной и удобной мишенью для народной ненависти во времена кризисов, таких как эпидемия чумы в середине XIV века, когда беснующиеся толпы по всей Европе обвиняли евреев в смерти огромного числа людей, находя выход своим мстительным чувствам в бесчисленных актах насилия и разрушения. Совсем не случайно, что история современного антисемитизма в Германии началась с придворного проповедника Адольфа Штёкера. Христианская враждебность по отношению к евреям обеспечила необходимую стартовую площадку современному антисемитизму, не в последнюю очередь из-за того, что к ней часто примешивалась изрядная доля расовых предрассудков, которые во многих отношениях порождали расовый антисемитизм. Однако в конце XIX века он стал всё больше устаревать, по крайней мере в своей чистой, наиболее традиционной форме, особенно когда евреи перестали быть легко идентифицируемым религиозным меньшинством и начали быстрыми темпами принимать христианство и заключать браки с христианами. В поисках козла отпущения, на которого можно было бы свалить вину за экономические трудности 1870-х гг., демагоги и писаки из нижних слоёв среднего класса обратились к евреям не как к религиозному, а как к расовому меньшинству и стали пропагандировать не полную ассимиляцию евреев в немецкое общество, а их тотальное исключение из него[97].
Обычно в этом усматривают заслугу — если здесь уместно такое слово — сомнительного писателя Вильгельма Марра, в памфлете которого «Победа еврейства над германством с нерелигиозной точки зрения» впервые утверждалась мысль, которую в более поздней работе он выразил так: «Не может быть вопросов, касающихся религиозных предрассудков, когда речь идёт о вопросах расы и когда различие заключено в «крови»»[98]. Марр основывался на модных теориях французского расиста графа Жозефа Артура де Гобино и сравнивал евреев не с христианами, а с немцами, настаивая, что те и другие представляют собой две разные расы. Он заявлял, что евреи взяли вверх в расовой борьбе и фактически управляют страной, поэтому неудивительно, что страдают честные немецкие рабочие и мелкие предприниматели. Марр придумал слово «антисемитизм» и в 1879 г. основал Лигу антисемитов, первую организацию в мире, в названии которой присутствовало это слово. Её задачей, по его словам, было уменьшение еврейского влияния на жизнь Германии. Его работа написана в трагическом и пессимистичном тоне. В своём «Завете» он заявил, что «еврейский вопрос является осью, вокруг которой вращается колесо истории», продолжая свою мрачную отповедь словами о том, что «все наши социальные, коммерческие и промышленные достижения основываются на еврейском представлении о мире»[99].
Отчаяние Марра помимо прочего имело и личные причины. Он постоянно испытывал финансовые затруднения, его сильно подкосили финансовые проблемы 1870-х. Его вторая жена, которая была еврейкой, поддерживала его деньгами до своей смерти в 1874 г., его третья жена, с которой он развёлся после недолгого и несчастливого сожительства, была наполовину еврейкой, и частично он обвинял её в своём безденежье, поскольку ему приходилось отдавать значительные суммы на воспитание их ребёнка. Из этого Марр заключил, смело возведя свой личный опыт в универсальное правило мировой истории, что расовая чистота является идеалом, а расовое смешение есть рецепт катастрофы. Если учесть такие очень личные причины его антисемитизма, неудивительно, что Марр не стал активным деятелем политической сцены, Лига антисемитов не стала успешной организацией, а сам он отказывался поддерживать антисемитские партии, поскольку считал их слишком консервативными[100]. Однако к нему как к пропагандисту нового расового антисемитизма быстро присоединился ряд других авторов. Революционер Ойген Дюринг, например, ставил знак равенства между капиталистами и евреями и утверждал, что социализм должен главным образом ориентироваться на устранение финансового и политического влияния евреев. Националистический историк Генрих фон Трейчке утверждал, что евреи разрушали немецкую культуру, и ввёл во всеобщее употребление фразу «евреи — это наша беда», которая впоследствии стала лозунгом многих антисемитов, включая и нацистов. Писатели такого рода были далеки от маргинальных фигур типа Германа Альвардта. Ойген Дюринг, например, обладал очень большим влиянием на социалистическое движение, что заставило Фридриха Энгельса написать свою знаменитую книгу «Анти-Дюринг», которая стала успешной попыткой бороться с этим влиянием на социалистическое рабочее движение в 1878 г. История Генриха фон Трейчке была одной из самых читаемых из всех историй Германии в XIX веке, а его обличительные речи, направленные против того, что он считал еврейским материализмом и бесчестием, порождали сильный резонанс среди его коллег-профессоров в Берлине, включая классициста Теодора Моммзена, патологоанатома Рудольфа Вирхова и историка Густава Дройзена, который вместе с многими другими немецкими учёными выступил с недвусмысленным обвинением своих коллег в «расовой ненависти и фанатизме»[101].
Такие высказывания были напоминанием о том, что, несмотря на быстрый рост влияния антисемитских авторов, подавляющее большинство уважаемых людей
