Токсичные желания - Надя Брекель

Когда я выхожу из машины, то понимаю, что не вижу здесь и машины Кольта, если только она не в гараже. Я вижу еще одну машину, которую никогда раньше не видела. Будучи существом любопытным, я решила сначала зайти в главный дом, чтобы проверить, совпадает ли ужас в моем животе с предположениями в голове.

Я хватаю свою сумку с корсетом. Перед уходом из бара я переоделась в футболку. Хотя чувствовала себя довольно беззащитной, больше, чем привыкла, когда на меня всю ночь смотрели несколько пар глаз, я выдавила из себя улыбку, подумав о пачке наличных в моем кармане прямо сейчас. Это и близко не то, что я могла зарабатывать, работая барменом в соседнем стрип-клубе, но это больше, чем я обычно зарабатываю за неделю. И не буду лгать, мне вроде как нравилось внимание. Я понимаю, почему некоторые девушки от него зависимы.

Я поняла это в тот момент, когда его взгляд остановился на мне сегодня вечером, когда он вошел, а я стояла у музыкального автомата. Я тоже видела его краем глаза, когда шла к бару. И я знаю этот взгляд, собственнический. Я закрываю дверь грузовика. Мое сердце трепещет в груди, когда я направляюсь к дому.

Ненавижу мысль о том, чтобы уехать. Этот дом стал привычным и теплым, как родной. К этому я не привыкла, и хотя я знала, что Кольт иногда бывает грубым, он мне нравится.

Ему не все равно.

Конечно, он не слишком красноречиво выражает свое беспокойство, но я знаю, что его намерения правильные. И если бы Блейк задержался здесь подольше, возможно, он смог бы увидеть это в Кольте. Приятно, когда кто-то заботится обо мне и неравнодушен к тому, что я делаю. Разумеется, я никогда в этом не признаюсь.

Я открываю входную дверь, меня охватывает дурное предчувствие. Войдя в дом, я оглядываюсь по сторонам. Телевизор все еще включен, но звук был приглушен почти полностью. Я посмотрела на диван и увидела, что мама Кольта спит. Она завернута в одеяло и лежала на боку, подложив под голову подушку. Она выглядела такой умиротворенной, и, признаться, я надеюсь, что в ее возрасте буду выглядеть хотя бы наполовину так же хорошо, как она.

У нее было несколько едва заметных мимических морщин вокруг глаз, но в остальном кожа была гладкой. Экран телевизора освещал ее лицо при каждом новом эпизоде. Я тихонько протянула руку, взяла пульт и выключила телевизор.

Боди, должно быть, уже давно спит, но почему наверху был включен свет? Мама Кольта забыла его выключить? Я была наверху всего несколько раз. Один раз я пошарила вокруг и просто хотела проверить квартиру, а в другой раз у Кольта была кое-какая его одежда в моей прачечной, поэтому я сложила ее и положила на его кровать, чтобы убрать. Я поставила ногу на первую ступеньку. Мои ребра сжались, и мне стало трудно дышать.

Стоит ли мне туда подниматься? Что, если я наткнусь на них?

В то же время я не слышала, чтобы кто-нибудь разговаривал, смеялся или издавал звуки секса. Я сделала шаг и еще один, пока не достигла второго этажа. В комнате Боди был выключен свет. Как и в комнате Кольта. Но дверь в другую комнату, ту, которая всегда была заперта, была приоткрыта, и я смогла увидеть, как сквозь нее пробивается свет. Может, Нора что-то там взяла и забыла выключить свет. Я никогда не была в той комнате, поэтому предположила, что это кладовка или что-то в этом роде.

Я медленно подхожу к двери и кладу руку на ручку. Может, это из-за пары снимков, которые я сделал в машине, когда вернулся домой. Или мысль о том, что я найду там Наоми и Кольта, крепко спящих, заставляет меня чувствовать себя идиоткой из-за моих обнадеживающих мыслей о нас с Кольтом.

Я приоткрыла дверь, чтобы убедиться в отсутствии скрипучих звуков. Ничего не услышав, я продолжила открывать дверь. Я прикрываю рот, как только вздох покидает мою грудь. Пластинки, стопки пластинок, выставленные у стены, вместе со старым винтажным проигрывателем, тем самым, который я видела в комнате Блейка, сразу привлекли мое внимание. Я огляделась и увидела стены, увешанные плакатами рок-групп, музыкантов и даже некоторых известных рэп-исполнителей, которые, как вы не могли отрицать, вошли в историю, таких как Jay-Z. Там была пара крошечных плакатов с изображением обнаженных женщин с цветком, прикрывающим их интимные места. Было так странно находиться в этой комнате. Как будто я перенеслась в прошлое и снова почувствовала его присутствие. Слезы защипали мне глаза, и мое дыхание выровнялось, когда воспоминания о печеньях с арахисовым маслом и разговорах за ланчем заполнили мой разум. Комнату давно пора было убрать. Отсюда я могу видеть пыль толщиной в дюйм, скопившуюся на всей мебели. Несмотря на отсутствие, комната украшена так будто в ней жил Блейк.

— Я скучаю по нему, — шепчу я едва слышно даже самой себе. Единственное, что выглядело неуместным в этой комнате, — это Кольт, отрубившийся на двухместной кровати Блейка.

Господи, он был высоким, ненормально высоким. Его ноги практически свисали с кровати. Его квадратная челюсть была твердой, как камень. Его взъерошенные волосы так и хотелось расчесать, и мне стало интересно, каким он был, когда был моложе — до того, как его призвали в НФЛ, до смерти Блейка.

Ты с ним трахалась?

Вспоминаются слова Кольта сказанные во время нашего первого разговора о Блейке в кафе. Я сказала Кольту «нет», и это была правда. В любом случае, это моя правда, но были некоторые вещи, о которых я должна была упомянуть. Я целовалась с Блейком, и он целовал меня не один раз, и в другой жизни, в той, где мои родители не вели себя так, будто ненавидят меня, и Блейк не был поглощен своей зависимостью, возможно, мы могли бы стать чем-то большим. Возможно, мы поженились бы в этом году в наш двадцать второй день рождения, как он и обещал.

Я наблюдаю за спящим Кольтом, он выглядит так, будто в нем живут две личности: сильный, знаменитый спортсмен и человек, борющийся со скрытой депрессией, которую никто не замечает. Он показывает миру счастливого, собранного человека. Сильного спортсмена. Здорового, успешного игрока НФЛ. Я знаю, как тяжело это было сделать, потому что сделала это сама. Чаще всего так и казалось. В некотором смысле, страдание от расстройства пищевого поведения ничем не отличалось. Люди видели то,