Сплетня - Катя Саммер
Он подмигивает. Явно шутит, но я смотрю куда-то вдаль, и меня внезапно охватывает дикий первобытный страх, который мешает дышать. Зрение мутнеет, не вижу никого перед собой. Думаю лишь о том, что, возможно, понимаю его не так, слишком много себе воображаю. Вдруг Данил воспринимает все иначе? Мы ведь игра. Мы не договаривались о чем-то настоящем.
– На… на-верное, – прочищая горло, бормочу неуверенно. – Это будет хорошо для нашей истории. Все подумают…
– Плевать мне, что все подумают. Я хочу провести этот день с тобой.
Он обнимает меня со спины и целует в висок, вынуждая снова прикрыть глаза. Он увлекся? Мной или игрой? И что это значит для нас? Знает ли он поговорку, что как встретишь Новый год, так его и проведешь? Ну, в данном случае с кем.
– Сбежим? – ответом на все мои сомнения предлагает Данил.
Касается горячими губами моего плеча, а я очень остро ощущаю, что хочу еще больше его: больше поцелуев, прикосновений, шепота. Соглашаюсь, не раздумывая. Киваю, тут же говорю «да», а в следующую секунду ощущаю толчок куда-то в сторону, и меня уже тянут вниз по лестнице со скоростью, непозволительной для моих каблуков.
– Подожди, подожди, я сейчас упаду!
Едва успеваю перебирать ногами, чтобы поспеть за ним, а Даня, услышав меня, останавливается и без слов подхватывает на руки. Крайне, черт возьми, неожиданно! Я визжу, оглушая его. Он смеется во весь голос. Мы, наверное, громкие. И со стороны можно подумать, что пьяные, но прошли бы все алкотестеры мира.
– Отпусти, отпусти!
Разве что я им пьяна. Болтаю ногами в воздухе, пока он тащит меня два пролета на себе. А еще, кажется, наступает на подол платья. И, возможно, из-за высокого разреза на бедре видно мое белье. Хорошо, что мы почти никого не встречаем на пути.
На втором этаже Даня сворачивает налево. Толкает одну дверь в аудиторию, вторую – все заперто. Но он не сдается и продолжает. Мне кажется, готов вынести при необходимости и дверной проем. Благо очередная дверь поддается. Он вместе со мной переступает порог и только после этого опускает меня на ноги. Коленки подкашиваются, но я медленно отступаю спиной в середину комнаты.
– Лаборантская? – в ужасе восклицаю я, успев оглядеться вокруг, пока из коридора сюда попадает свет. – Мы сожжем университет!
Дверь захлопывается, как раз когда врезаюсь бедрами в стол. Мы остаемся вдвоем в полутьме, разбавленной лишь уличными фонарями, на быстро сокращающемся между нами расстоянии.
– Да и пусть горит синим пламенем.
На этот раз, когда Даня врезается в мои губы, я, не сдерживаясь, стону в ответ. Прямо ему в рот. Как будто все запреты пали. Как будто все приличия остались там, за дверью. А здесь только мы и наши желания. И сейчас они определенно совпадают, потому что, когда Даня подкидывает меня вверх, чтобы усадить на стол, я синхронно его движениям успеваю ухватиться за него.
Руки Данила оказываются везде и сразу: на моей спине, на обнаженных плечах. Они сдавливают мою шею, гладят подбородок, закидывают выше голую благодаря разрезу на платье ногу, чтобы позволила быть ближе. И сейчас я не вздрагиваю, когда ощущаю, как сильно он меня хочет. Никаких «ой», только желание крепче прижаться, что я и делаю. Вынуждая Даню низко и хрипло простонать мое имя.
– Умоляю, скажи это еще раз.
Меня закручивает в вихре совершенно новых ощущений. Я сильнее сдавливаю бедрами Даню. Кажется, если начну тереться об него чуть быстрее, во все стороны полетят искры.
– Лиля? – не прекращая целовать шею, повторяет он по моей просьбе.
И снова мурашки. Живот обдает огнем. Мышцы сокращаются. Я судорожно вздыхаю, ерошу волосы у Дани на затылке, не собираясь его отпускать.
– Так красиво звучит, – шепчу бездумно, теряясь в ощущениях.
– Ты красивая, – прежде чем снова накрыть мой рот своим, говорит он.
Я отвечаю ему такими же яростными поцелуями, как те, которые он оставляет на моих губах. Мы сталкиваемся языками. Зубы бесконтрольно стучат друг о друга. Нежность и осторожные движения забыты, как будто мы перешли на другой уровень, где есть только неутолимая потребность. Потребность в нем: в его руках, губах, крепком теле. Хочу, чтобы он продолжал толкаться языком в мой рот, заявляя права, доказывая, кто здесь главный, пусть я и не собиралась спорить, потому что в этих делах совсем неопытна и следую за ним на инстинктах. Хочу, чтобы продолжал забываться и иногда до боли сжимал в объятиях, будто желает стереть в порошок, потому что я ощущаю нечто похожее, ногтями цепляясь за его плечи. Чувств слишком много, я больше не контролирую их. Хочу ощутить его ближе, хочу больше кожи, а не все эти тряпки между нами и…
ТУК-ТУК-ТУК! Мы отрываемся друг от друга и синхронно поворачиваем головы к двери, которую сразу и не разглядишь в темноте.
– Я знаю, что вы там, вас слышно на весь этаж! – раздается голос Лизы по ту сторону, а я, вместо того чтобы смутиться, почему-то улыбаюсь и хихикаю Дане в плечо. – Скоро награждение лучшей пары, и мама с меня шкуру спустит, если я не приведу вас через пять минут.
Мы все еще не двигаемся, прижимаемся друг к другу, как будто прикосновений было ничтожно мало.
– Короче, я вас жду прямо тут. Лиль, вы обязаны выйти! Хотя бы чтобы я сфотографировала перекошенное лицо Гали!
Мы все еще не спешим вернуться в реальность, но дышим уже спокойнее. Я почти на ощупь поправляю бабочку у Дани на шее и приглаживаю его волосы. Он возвращает на место бретели платья – не знаю, когда они съехали вниз. Поднимает с пола туфлю, которую я все-таки потеряла, и надевает мне на ногу, стоя в полутьме на одном колене. Как чертов настоящий принц. Затем протягивает руку, на которую могу опереться, и помогает спрыгнуть на пол. А когда я делаю шаг к двери, снова ловит мои губы. Целует сдержанно, но не сдержавшись.
Глава 23
Она
Разлетелись птички из гнезда
Никто не удивляется, когда нас с Даней выбирают лучшей парой вечера, а в зрительском голосовании, которое открывают прямо на балу, с первых же секунд с непреодолимым отрывом лидирует наша визитка. Даже я, хотя еще недавно не поверила бы, если бы мне кто рассказал. Но сейчас, держа Романова за руку, я ощущаю себя именно такой – лучшей. И улыбаюсь. Очень много улыбаюсь всем вокруг, потому что хочется поделиться
