После развода. Бывшая любимая жена - Анна Томченко
Устинья спустила ноги с кровати. Встала, обошла меня и присела на корточки напротив. Толкнула мои локти с колен и положила туда ладони.
— Борись. У тебя всегда это выходило лучше всего и не мне тебе рассказывать, что надо делать.
Она встала и тихо вышла.
Утро ранее ещё до восхода солнца резало по глазам светом напольного освещения в коридоре и галогеновыми лампочками в кухне. На столе стояла овсянка на воде с сухофруктами и большой кляксой джема по центру.
— Завтракай. — приказывая, сказала Устинья, бросая косой взгляд то на меня, то на стол.
— Я в душ.
Устиния кивнула.
— Я заметила. У тебя пять минут.
Есть такое блюдо— французская ватрушка что ли. Это когда хлеб пропитывается яйцом и молоком, а потом запекается. Ну и в зависимости от того, сладкий ты хочешь или солёный — добавляется сахар, либо соль. Устинья всегда любила делать эти булки бутербродными. Поэтому я быстро завтракал, припивая противный мерзкий чай.
— Почему не кофе? — Нервно спросил я, проверяя всю корреспонденцию за утро.
— Потому что. — Зло произнесла Устинья, ставя свою чашку рядом с моей.
— Я отправил отказ о нахождении в больнице матери.
Устинья кивнула.
— Сегодня вечером самолёт.
Устинья кивнула.
— Я буду отсутствовать наверное с месяц.
И снова благосклонный кивок.
— Родион за главного. Ты никуда не высовываешься. Отца привезут сегодня днём. Твоя мать с отцом приедут тоже сегодня. Начальник службы безопасности выберет загородный дом. Переедете туда всей семьёй целиком.
Устинья понятливо кивнула.
— Нам есть чего опасаться?
— Нет, а вот другие пусть опасаются. — Произнёс я коротко и встал из-за стола.
— Адам. — Прилетело мне в спину.
Я застыл.
Устинья подойдя, положила ладонь мне между лопаток.
— Я в тебя верю.
Глава 79
Устиния.
Я думала, сойду с ума пока он придёт в себя.
Да, все было вроде бы отработано. Все было правильно, но я думала сойду с ума пока он придёт в себя.
И он приходил в себя на какие-то короткие промежутки времени. Пытался возможно мне что-то объяснить, только все было непонятно. На Родионе лица не было. Он осознавал, что случись с отцом и все покатится к черту под хвост.
— Успокойся, успокойся. Он в обморок не падает, он засыпает. — Говорил мне сын, стараясь, чтобы мне плохо не стало и я понимала, что Адам подошёл к черте.
Он вот- вот был готов шагнуть за грань, за порог. Но нет, как бы я не ненавидела его…
Нет, нет. Живой предатель лучше, чем мёртвый великомученик однозначно.
И когда он вроде бы уснул достаточно крепко для того, чтобы я поняла, что это не обморок, а именно сон, я обессиленно упала рядом с ним на кровать. Хотелось промотать все время на перемотке и вернуться в тот момент, с которого все началось. Потому что никто не заслуживал того, что сейчас происходило. Никто не заслуживал этого.
Он проснулся раньше восхода солнца. Скупой холодный разговор на кухне, который говорил о том, что он собрался, он сжался, как пружина и надо только выгадать момент для того, чтобы стрельнуть. Приказы, которые я не привыкла игнорировать, потому что если Адам начинал укреплять безопасность, то значит надвигалось что-то нехорошее. Я Богу молилась в тот момент, когда он позвонил и сказал, что они уже в самолёте. Из-за нынешних косяков авиации лететь приходилось больше на несколько часов. Я сидела как на иголках, потому что позвонил Назар, сказал, что они уже в больнице и что им определили новый план восстановления и поддержки. Сейчас оставалось только время.
И Адам был прав.
В обед приехал свекор, а потом мои родители. Они были напуганы и не понимали, что происходило.
А когда под утро Адам позвонил и сказал, что они на месте и что клиника готовит операционную— я молиться стала в два раза сильнее.
Следующим утром холодный казённый голос в трубке произнёс:
— Устиния Анатольевна, дом подобран. Во сколько за вами заехать?
— Нам надо собраться. — Произнесла я холодно и выйдя из спальни, стала подгонять родителей.
Маша складывала свои вещи в мою спортивную сумку. Все было как-то скомкано. Родион за этим
всем смотрел, качал головой.
— Так вы сегодня без меня. Я даже не знаю кого за старшего оставить, с учётом того, что отец оставил за старшего меня. — произнес он напряжённо. — В любом случае от охраны никуда не прятаться, не уходить. Маша, — сын сел на корточки, поймал дочь и поправил ей волосы. — Ты не отходишь от бабуль, все поняла?
— Да. А мама приедет?
Родион вздохнул, опустил глаза.
— Машенька, сейчас нам надо побыть с бабушками и дедушками, хорошо?
Маша послушно кивнула.
— Мы с тобой обязательно потом все обсудим и во всем разберёмся. Ладно?
Маша снова кивнула. Я посмотрела на Родиона.
— А ты?
— А у меня слишком много дел. У меня сегодня встреча с Тагиром. А дальше посмотрим.
— Ну ты тоже без охраны никуда не девайся.
— Да. — Согласился сын.
И ближе к шести часам вечера, мы сели в несколько машин и таким эскортом двинулись в направлении загородного дома.
Шикарный посёлок в еловой роще. Дом на три этажа и два крыла. Немного старомоден. Было видно, что строили именно под какой-то определённый стиль и даже мизанин был.
Мама схватила меня за локоть.
— Устиния, скажи, что происходит?
— Ничего. Ничего не происходит. Но пока нет Адама в городе, пока он занят с матерью, он приказал, чтобы мы все были в одном месте. Чтобы он не переживал и не нервничал.
Маму такой ответ устроил лишь наполовину. Свёкор подошёл. Тяжело вздохнул, покачал головой.
— Не бойтесь. Все хорошо. Ничего не происходит.
Мама посмотрела на него и всхлипнула.
— Да как это же ничего не происходит? А Аня? А когда будут известны хоть какие-нибудь подробности?
Свёкр вздохнул.
— Все будет. Все утрясётся.
И он действительно был прав. Все должно было обязательно утрястись.
На утро позвонил Назар и сказал, что возможно все будет намного быстрее, потому что по прогнозам врачей все не так страшно. Я молилась Богу за это, а ещё молилась за свою свекровь.
Родион ходил хмурый, злой и нервный. Дом был большим и мы физически не успевали с мамой держать его в порядке. Поэтому тот самый, который звонил мне, через несколько дней отдал приказ о том, что приедет на постоянку с проживанием команда из обслуживания.
Родион светлее не становился.
Один
