Преследуй меня - Бьянка Коул

— Она не изменила меня. — Я смотрю, как София исчезает за входом на виллу. — Она завершила меня.

На линии на мгновение воцаряется тишина. — Люди задают вопросы. О ее истинной роли.

— Пусть спрашивают. — Я поправляю запонки, платина блестит на свету. — Они скоро поймут.

Я заканчиваю разговор и обращаюсь к документам, разбросанным по моему столу. Каждая улика была тщательно собрана, каждая ниточка обмана теперь разоблачена. Я поднимаю медицинскую карту Антонио, безупречную подделку, которая обманула бы большинство глаз. Но опыт Софии в области аутентификации выявил тонкие недостатки — старение бумаги, которая не совсем соответствовала цвету, неустойчивая консистенция чернил.

Рядом с ними пролегает след махинаций Марио. Бронирование отелей, полетные декларации, отчеты о доставке из галереи. Мастер-класс по манипулированию, созданию идеального шторма, который вернет Софию во Флоренцию. Старик продумал каждую деталь, от сроков приобретения произведений искусства до “случайных” встреч с партнерами Кастеллано.

Я провожу пальцем по документу, свидетельствующему о значительном пожертвовании Марио Бостонскому музею изящных искусств, сделанном всего за несколько недель до того, как их куратор “спонтанно” обратился к Софии с просьбой подтвердить подлинность нескольких итальянских экспонатов. Момент был выбран не случайно, по крайней мере, для тех, кто знал, где искать.

Они считали себя кукловодами, используя болезнь и наследие, чтобы заставить Софию действовать. Но они не смогли увидеть то, что я распознал мгновенно — талант Софии к манипулированию лежит глубже, чем просто генетика. Она не просто проверяет подлинность искусства; она читает людей, как бесценные рукописи, видя изъяны и подделки на их фасадах.

Мой телефон вибрирует на столе из красного дерева. На экране высвечивается сообщение Софии:

Дедушка созывает семейное собрание. Пора начинать.

Я собираю документы, складываю их в кожаный портфель. Старики хотели, чтобы София приняла свое наследие Кастеллано. Теперь они точно увидят, что происходит, когда пытаешься загнать естественного хищника в клетку. Она не просто приняла свое наследие — она превзошла его.

Я иду в официальную гостиную, поправляя манжеты, когда вхожу в роскошное помещение. Мраморные колонны обрамляют собрание самой опасной семьи Италии, но мое внимание сосредоточено исключительно на Софии. Она стоит в центре комнаты в черном дизайнерском платье, которое излучает власть, ее медово-светлые волосы зачесаны наверх, обнажая элегантную линию шеи.

Марио жестикулирует во время разговора, его обветренные руки рисуют картины семейного наследия и долга. София кивает в нужные моменты, выражение ее лица — идеальная маска искреннего внимания. Но я улавливаю под этим хищный расчет — то, как ее глаза фиксируют каждую реакцию и выражение лица в комнате.

— Будущее нашей семьи требует сильного руководства, — заявляет Марио. — Свежее видение в сочетании с уважением к традициям.

София наклоняется вперед, на ее лице читается беспокойство. — Конечно, дедушка. Груз такой ответственности... — Она замолкает на полуслове, и я подавляю улыбку от ее мастерских манипуляций. Старик практически прихорашивается от ее явного почтения.

Антонио ерзает на стуле, явно смущенный направлением разговора. Его взгляд мечется между дочерью и отцом, чувствуя что-то, чего он не может понять. Ему следует волноваться.

Когда глаза Софии встречаются с моими поверх антикварной мебели и коллекций Кастеллано, этот легкий изгиб ее губ посылает жар по моим венам. В этом коротком выражении лица я вижу все — ее удовлетворение от их невежества, ее предвкушение того, что должно произойти, ее признание нашей общей силы.

Кастеллано хотели, чтобы их блудная дочь вернулась и заняла свое законное место. Они добились успеха, превзойдя свои самые смелые мечты — просто не так, как они намеревались. Они сделали ее своей идеальной наследницей, так и не осознав, что сами разрушили себя.

Я делаю медленный глоток скотча, наслаждаясь ароматом и предстоящим шоу. София продолжает свое выступление, каждый жест и реакция выверены для максимального эффекта. Королева, которую я выбрал. Королева, которую я создал. Королева, которая поможет мне сжечь все дотла.

Я прислоняюсь к дверному косяку, смакуя каждое слово, пока София разрушает структуру руководства империи Кастеллано. В ее голосе идеально сочетаются уважение и сталь, когда она обращается к собравшейся семье.

— Хотя я глубоко польщена вашей верой в мои способности, — говорит она, — Леонардо продемонстрировал видение и способности, необходимые этой семье.

Лицо Марио искажается от шока. — Но ты прямая наследница...

— Именно поэтому моя поддержка Леонардо имеет такой вес. — Улыбка Софии может резать стекло. — Если только ты не предполагаешь, что мое суждение каким-то образом... предвзято?

Я подавляю гордую ухмылку, когда Антонио неловко ерзает на своем стуле. Манипуляция, которую они использовали, чтобы заманить ее сюда, теперь служит ее оружием против них.

— Документы, подтверждающие квалификацию Леонардо, обширны, — продолжает София, раскладывая бумаги на антикварном столе. — Только его руководство миланскими галереями демонстрирует замечательные инновации, сохраняя при этом традиции.

Собравшиеся члены семьи наклоняются вперед, изучая тщательно подготовленные доказательства. Я признаю свое влияние на ее методологию, которая не оставляет места для споров.

— Таков был твой план с самого начала? — Голос Антонио срывается.

Глаза Софии на мгновение встречаются с моими, и между нами проскакивает вспышка триумфа. — Я училась у лучших, отец. Ты научил меня важности семейного наследия. Теперь я обеспечиваю его выживание, просто не так, как ты себе представлял.

Опустошение на их лицах восхитительно. Они хотели наследника, которым могли бы управлять. Вместо этого они создали нечто гораздо более опасное — королеву, которая научилась играть в свою собственную игру лучше, чем они когда-либо могли.

Я жестом подзываю Софию, и мы оставляем их переживать свое поражение. Ведя ее на террасу на крыше, Флоренция расстилается перед нами, как сверкающее полотно. Идеально подходит для того, что будет дальше.

Как уместно, что этот город, породивший как художественных гениев, так и политическую хитрость, стал свидетелем нашего момента.

— Выходи за меня замуж, — шепчу я ей на ухо, обнимая ее сзади за талию. Это не вопрос — мы далеки от такого притворства.

— Правь со мной, малышка. В Бостоне.

Она поворачивается в моих объятиях, ее чарующие зелено-золотистые глаза светятся торжеством и желанием. — Ты спрашиваешь или приказываешь, папочка?

Я снимаю кольцо, которое ношу с собой с Бостона, — бриллиант огранки «маркиза». — Я предлагаю тебе империю, София. — Мой большой палец проводит по ее нижней губе, наслаждаясь ее резким вдохом. — Хотя мы оба знаем, что я бы развязал войну на всех континентах, если бы ты сказала «нет».

Ее смех звучит в равной степени восторженно и порочно. — Хорошо, что я говорю «да». — Она протягивает руку с царственной грацией. Когда я надеваю кольцо ей на палец, она добавляет: Кроме того, ты