Как поцеловать кинозвезду - Дженни Проктор
Но сказать ему всё это не удаётся. Как только фильм заканчивается, нас буквально уносит волной — мы проходим сквозь толпу продюсеров, сценаристов, директоров студий, все обнимаются, поздравляют друг друга, жмут руки.
Меня представляют десяткам людей. Я улыбаюсь, киваю, стараюсь запоминать имена, но вскоре все лица сливаются в одно, ноги болят, и я не помню, когда в последний раз ела.
Наверное, так в Голливуде все и худеют — на еду просто нет времени.
— Как ты держишься? — спрашиваю Флинта в редкий момент тишины. Мы едем в лифте на пентхаус одного из зданий — там будет вечеринка в честь фильма. Судя по всему, там будут всё те же люди, что и на премьере. По-моему, это слегка избыточно, но Клэр сказала, что там будет еда. Так что я за.
Если, конечно, пойму, как есть в этом платье.
Флинт притягивает меня к себе, прижимая спиной к своей груди, и наклоняется, чтобы коснуться губами моей шеи.
— Я умираю с голоду. А ты?
— То же самое. Как думаешь, мне разрешат есть в этом платье?
— Определённо. — Он замолкает на секунду, а потом спрашивает с осторожной ноткой: — И что ты думаешь о фильме?
В его голосе слышится уязвимость, и у меня сжимается сердце. Я поворачиваюсь, кладя ладони ему на грудь.
— Флинт. Я в восторге. Ты был блестящим.
Он чуть улыбается.
— Громкие слова от женщины, которая не любит кино.
Я приподнимаюсь на носочках и целую его.
— Мне просто нужно было, чтобы кто-то показал правильные фильмы.
— Да? А какие фильмы правильные?
— Все, в которых снимаешься ты.
Лифт доезжает до верхнего этажа, двери открываются, и Флинт берёт меня за руку, вытягивая наружу. Вместо того чтобы пойти к вечеринке, он ведёт меня в маленький закуток сразу за лифтовым холлом.
Он наклоняется и целует меня, лишая дыхания и наполняя тело жаром. Потом отстраняется, смотрит мне в глаза и прижимает к себе, обнимая крепко-крепко.
Это всего лишь объятие, но оно как будто значит нечто большее. Нечто настоящее.
— Всё становится лучше, когда ты рядом, — шепчет он у самого моего уха.
Я провожу ладонями по его спине.
— Всё — это что?
— Всё, — просто говорит он. Потом отпускает, и я вижу, как он смотрит на меня. Его глаза не отрываются от моего лица. Он улыбается. — Не хочу тебя пугать, Одри. Но я больше люблю того человека, которым становлюсь рядом с тобой. Ты делаешь меня лучше.
Я снова приподнимаюсь и целую его. Потому что иначе просто не могу. Сегодня впервые я готова признать: может быть, я и правда справлюсь с такой жизнью.
Всё ещё страшно. Всё ещё слишком ново. Но, прижав ладони к его груди и чувствуя биение его сердца, я впервые думаю: может быть, он и правда — тот самый. Тот, с кем я проживу всю оставшуюся жизнь.
Глава 26
Одри
Вечеринка впечатляет. Ничего подобного я раньше не видела.
Клэр говорила, что будет еда, но накрытые вдоль дальней стены два огромных стола оказались настоящим пиром, который затмил всё, что я когда-либо видела. Шампанское льётся рекой — обычно я бы даже не обратила на него внимания, но сегодня мы празднуем.
Флинт берёт два бокала с подноса, проходящего мимо официанта, и протягивает мне один.
— За Turning Tides, — говорю я, поднимая бокал.
Флинт улыбается, наклоняется и быстро целует меня в губы.
— Можешь приносить тосты за фильм. А я пью за нас.
После того как мы поели, выпили, а потом снова поели, Флинт замечает, как я зеваю. Шампанское начинает клонить в сон.
Он сжимает мои пальцы.
— Что скажешь, если мы найдём Марка Шеридана, впечатлим его моим неподражаемым обаянием и твоим гигантским биологическим мозгом и на этом закончим вечер?
Я улыбаюсь.
— Самое сексуальное, что ты когда-либо говорил.
Если Флинт получит главную роль в следующем фильме Марка, это будет не совсем моя заслуга. Но, между нами говоря, разговор о воздействии бурения на шельфе на окружающую среду был просто огонь. Если цель была — произвести впечатление, то она достигнута. Флинт не сводит с меня глаз, широко улыбается, сжимает мою руку каждый раз, когда я отвечаю на очередной вопрос Марка.
Я, конечно, не думала, что Голливуд — это исключительно красивые люди, говорящие ни о чём. Хотя… ладно, именно так я и думала. Но после разговора с Леей об участии в её сценарии и после общения с Марком приятно осознавать, что здесь есть и нечто большее.
Хотя мы собирались уйти пораньше, мы с Флинтом, Марком и его женой Дейдрой болтаем часами, пока мне наконец не приходится извиниться и отправиться на поиски туалета.
— Эй, возьми с собой Джони, — говорит Флинт, указывая туда, где она сидит с Нейтом чуть позади нас. — Я не хочу, чтобы ты ходила одна.
— Это всего лишь туалет, — отвечаю я, растроганная его заботой, но абсолютно уверенная, что всё будет в порядке. Быстро целую его в губы. — Мы же на частной вечеринке. Всё нормально.
Он кивает, но в его взгляде я всё равно вижу тревогу.
— Хорошо. Только быстро, ладно?
Я киваю и иду по коридору. Да, я немного навеселе, но ноги держат уверенно. Честно говоря, может, стоило и правда взять Джони — не совсем понимаю, как управлюсь с платьем в одиночку. Но я на волне — разговоры, шампанское, отличное настроение. Такой вечер! Всё возможно!
Я толкаю дверь… и замираю. Думала, это туалет, но оказалась на открытой террасе на крыше. Похоже, я всё-таки пьянее, чем думала.
Стою в проёме и обдумываю свои действия. Терраса красивая, с большими ящиками, где пышно растут растения. Конечно, это не решит мою «туалетную» проблему, но прохладный ночной воздух освежает кожу, а зелень такая красивая.
Betula pendula, думаю я, проводя пальцами по блестящим листьям берёзы повислой. Это всегда было одно из моих любимых деревьев.
Я прохожу мимо дерева и хватаюсь за перила, глядя на сверкающий горизонт. Совсем не то, что в Северной Каролине, но и здесь есть своё волшебство — в огнях большого города.
— Захотелось передохнуть? — раздаётся сзади грубый голос.
Я резко оборачиваюсь — передо мной пожилой, лысеющий мужчина с самодовольной ухмылкой. В руках у него фотоаппарат, массивный, с толстыми пальцами, обхватившими корпус.
Я закрываю глаза и тихо
