Преследуй меня - Бьянка Коул
Из коридора доносятся крики и стрельба. Врывается команда охраны виллы с поднятым оружием.
— Мисс Кастеллано! — Начальник службы безопасности бросается ко мне. — Вы ранены?
Я качаю головой, глядя на лежащих без сознания мужчин у моих ног. Мои руки даже не дрожат.
— Они принадлежат Люсии, — говорит один охранник, замечая логотип на их снаряжении.
Жена моего отца. Та, которая не хочет, чтобы меня нашли живой.
— Отведите мисс Кастеллано в безопасное место, — рявкает начальник службы безопасности. — Сейчас же!
Меня толкают по темным коридорам, команда безопасности окружает меня плотным строем. Мои босые ноги скользят по мраморному полу, когда мы спускаемся по потайной лестнице, о существовании которой я даже не подозревала. Шеф набирает код на клавиатуре, и стальные двери открываются, открывая комнату страха.
— Оставайтесь здесь, мисс Кастеллано. Мы обезопасим периметр.
Прежде чем я успеваю возразить, двери закрываются. Я опускаюсь в одно из кожаных кресел, мой адреналин наконец-то дает о себе знать. Помещение хорошо оборудовано, несмотря на свое назначение — панели из красного дерева, мониторы наблюдения и, похоже, полностью укомплектованный бар.
Я едва успеваю осознать случившееся, когда двери снова открываются. В комнату, спотыкаясь, входит мой отец с пепельно-серым лицом.
— София. — Он пересекает комнату в три шага и заключает меня в объятия. — Мне так жаль. Это все моя вина.
Сначала я напрягаюсь, затем медленно расслабляюсь в его объятиях.
— Люсия... — Его голос срывается. — Я был таким дураком. Годами я убеждал себя, что она не стоит за покушениями на твою жизнь, но она пыталась устранить тебя с тех пор, как ты была ребенком.
— Так вот почему меня отдали на удочерение?
Он кивает мне в волосы. — Чтобы защитить тебя. И я тоже сожалею о своем отце. Марио не имел права объявлять миру, кто ты. Его одержимость сохранением наследия Кастеллано подвергла тебя опасности.
Отстраняясь, я поднимаю лицо. — Марио не оставил мне выбора.
— Я так и думал. — Челюсть Антонио сжимается. — Но я устал позволять другим управлять нашими жизнями. Пришло время взглянуть правде в глаза, что натворила Люсия. Больше не нужно прятаться за отговорками или болезнью.
Тяжелые двери снова открываются, и входит Марио, его дорогие итальянские мокасины стучат по полу. — Все в порядке?
— Нет, благодаря тебе, — огрызается мой отец, крепче обнимая меня за плечи. — О чем ты думал, объявляя миру о ее личности без какой-либо подготовки?
— Это было необходимо. Нам нужно было установить ее местонахождение, прежде чем...
— Перед чем? — Антонио повышает голос. — Перед тем, как Люсия сможет убить ее? Что ж, поздравляю, она только что попыталась!
— Хватит! — Я хлопаю рукой по столу красного дерева, заставляя их обоих подпрыгнуть. — Я прямо здесь, и меня тошнит от того, что все говорят обо мне, как о какой-то шахматной фигуре, которую нужно передвигать.
Брови Марио приподнимаются. Антонио пристально смотрит на меня.
— Ты хочешь, чтобы я сделала шаг вперед? Прекрасно. Но мы сделаем это по-моему. — Я выпрямляю спину, вкладывая каждую унцию стали, которую я выработала, управляя своей галереей. — Во-первых, мы разберемся с Люсией. Я не собираюсь жить, оглядываясь через плечо. Во-вторых, больше никаких пресс-конференций или публичных заявлений без моего явного одобрения.
— София... — начинает Марио.
— Я не закончила. — Я твердо встречаю его взгляд. — Ты хочешь наследника Кастеллано? Тогда относись ко мне как к таковому. У меня свой бизнес. Я сама принимаю решения. Я не какая-то потерянная маленькая девочка, с которой ты можешь сделать все, что захочешь.
Медленная улыбка расплывается по лицу Марио. — Вот и она. Это огонь Кастеллано, который я надеялся увидеть.
— Не делай такой довольный вид, — огрызаюсь я. — Из-за твоей выходки я сегодня чуть не погибла.
— И все же ты стоишь здесь, расправившись с двумя обученными убийцами, даже не вспотев. — Он разводит руками. — Возможно, я знаю свою внучку лучше, чем ты думаешь.
— София, — мягко говорит мой отец. — Ты не обязана этого делать.
— Я хочу. — Я расправляю плечи. — Но я делаю это для себя, а не для кого-то из вас.
— И еще одно, — говорю я, прерывая самодовольную улыбку Марио. — Я не буду участвовать ни в каких брачных схемах по договоренности, которые ты, возможно, готовишь. Это не подлежит обсуждению.
Выражение лица Марио мрачнеет. — София, ожидаются определенные союзы...
— Нет. — Я кладу руки на стол из красного дерева. — Я выбираю, с кем хочу быть, независимо от их национальности.
Мои слова повисает в воздухе, как удар грома. Лицо Антонио бледнеет, а Марио краснеет.
— Иванов. — Марио выплевывает это имя, как яд. — Ты не можешь говорить серьезно.
— Да. — Мой голос не дрогнул. — И если ты попытаешься форсировать этот вопрос, ты потеряешь меня еще до того, как я у тебя действительно появлюсь.
Мои мысли возвращаются к Николаю. Захочет ли он меня вообще, теперь, когда я не просто владелец галереи, которой он стал одержим, а наследница иностранной преступной империи?
— Ивановы — русские, — говорит Марио, его акцент усиливается от гнева.
— И к чему именно ты клонишь? — Я скрещиваю руки на груди, встречая грозный взгляд Марио. — Ивановы работают в основном в Америке. Ты живешь в Италии. Вы даже не прямые конкуренты.
— Не в этом дело, — рычит Марио, его акцент усиливается с каждым словом. — Русские...
— Такие же бизнесмены, как и вы. — Я обрываю его. — Если только это не какая-то древняя кровная месть, о которой мне следует знать?
Антонио неловко ерзает рядом со мной. — София, все гораздо сложнее.
— Тогда объясни мне. — Я кладу руки на стол, наклоняясь вперед. — Потому что с моей точки зрения это звучит скорее как устаревший предрассудок, чем как деловые соображения.
Ноздри Марио раздуваются. — Ты еще не понимаешь наш мир.
— Нет, я все прекрасно понимаю. Ты хочешь союза через брак, предпочтительно с какой-нибудь хорошей итальянской семьей, которая будет поддерживать порядок в твоем любимом кругу. — Я выпрямляюсь, расправляя плечи. — Но я не разменная монета. Я не какой-то актив, который можно обменять на лучшие маршруты доставки или связи с искусством.
— Ивановы опасны, — настаивает Марио.
У меня вырывается смешок. — А вы нет? Двое обученных убийц только что пытались убрать меня в твое дежурство. Стеклянные дома3, дедушка.
Слова заставляют его вздрогнуть. Хорошо.
— У русских другие методы, — пытается он снова.
— Отличаются от того, чтобы посылать убийц за членами семьи? — Я поднимаю бровь, глядя на него. — Потому что, должна сказать, мне это кажется довольно экстремальным.
Антонио кашляет, чтобы скрыть звук, подозрительно похожий на смех. Марио бросает на него сердитый взгляд.
— Послушай, — говорю я, слегка смягчая тон. — Я не прошу твоего благословения. Я
