Сельский шик для мажора - Даниэлла Ник
– Почему?
– Отношений хочет.
– А ты че?
– А на хера они нужны? Чтоб страдать? Ради регулярного секса? Мне и так регулярно дают, зачем постоянную иметь?
– Влада же не дала.
– А я не очень и хотел. Мне ее батя больше понравился! – тихо смеется он. – Отличный мужик. Правда, если бы узнал, что я бы денег срубил за секс с его дочкой, наверное, яйца бы мне отстрелил. Прости, при тебе нельзя про них вспоминать. У тебя, наверное, аллергия сейчас на куриный белок?
– Иди в жопу, Борзых!
Спустя полчаса в дом возвращается понурый Кир.
– Ну че? – спрашиваю я. – Видимо, не помирились?
– Неа, – качает он головой. – Час, наверное, разговаривали. Непреклонна. Гордые они, деревенские. И на деньги не падкие.
Собрав вещи, мы покидаем гостеприимный поселок. С тоской глянув на соседский дом, я замечаю за шторой мелькнувшую тень. Подглядывает Аленка. Не все равно ей, моей девочке. Простит, никуда не денется. Похоже, это любовь.
Вернувшись в Екатеринбург, мы с ребятами устроили мозговой штурм. На ум, толком ничего не пришло, разошлись ни с чем. Вертинская от меня теряется, это тоже ожидаемо. Я слегка остыл, и уже не такой кровожадный, как накануне.
Через день приезжаю к ней с огромным букетом цветов и тортиком «Птичье молоко». На прощение не надеюсь, хочу банально поговорить. Она ожидаемо заблокировала меня везде, где только можно.
– Привет, Пират! – треплю я пса по холке, когда он заливисто лает и машет хвостом при виде меня. – Дома твоя хозяйка?
Стучу в окно, с нетерпением постукивая носком ботинка. Нервничаю безумно. А еще я очень соскучился, это наваждение какое-то.
– Кто? – подозрительно выглядывает Любовь Аркадьевна.
Знает или не знает, что между нами произошло?
– Добрый день, – во весь рот улыбаюсь я. – Я к Алене.
– Нет ее! – коротко отвечает она, и скрывается за занавеской.
– Стойте! – кричу я, снова барабаня в стекло. – Мне срочно нужно ее увидеть!
– Я же говорю, нет ее! Что непонятного?
– Позвольте, я зайду?
Они что, думают, я так просто сдамся? Еще чего! Я в такую даль ехал, и без Аленки возвращаться не собираюсь.
– Заходи, горе луковое! – тяжело вздыхает бабуля.
Дернув колечко, я захожу в ворота Аленкиного дома и поднимаюсь в комнату.
– Чего тебе, Матвей?
Бабуля смотрит турецкий сериал по телевизору, и, судя по тому, что даже не поставила на паузу, говорить со мной не намерена.
– Я извиняюсь за вторжение, но мне очень нужна Ваша внучка.
– Так нет ее, – непонимающе смотрит на меня женщина. – Я же сказала.
– Окей, где она?
– В море, наверное, купается. Не знаю, мы еще не созванивались сегодня.
Снова отворачивается от меня, пытаясь вникнуть в происходящее на экране.
– В каком, на хрен море? Ей на учебу надо было ехать, в общагу заселяться, отрабатывать?
– Попрошу не выражаться в моем доме! – строгим учительским тоном заявляет бабуля и ставит, наконец, на паузу свой ебучий сериал. – Забудь о ней, Матвей! И поезжай с богом!
– Она отдыхать улетела?
– Да, представь себе. Не все в речке купаться.
– Но она не собиралась.
Я пытаюсь переварить информацию.
– Не собиралась, а собралась. И тебя знать и видеть не желает. Как вообще тебе не стыдно сюда заявляться? Цветочки притащил. Тебе русским языком сказано, чтоб на глаза не попадался!
– Я хотел извиниться и поговорить по-человечески. Объясниться!
– Увы, говорить не с кем и не о чем. Тебе лучше уехать. И не таскайся сюда, и Аленку не ищи. Она уже забыла тебя.
– С кем она улетела отдыхать?
– Так с Демьяном, – усмехается бабуля, а затем отворачивается, и снова включает сериал.
Глава 39. Алена
Спустя месяц.
– Смышляева, – толкает меня в бок Варя. – Ты решила, в чем на день первокурсника пойдешь?
– Не думала! Еще месяц почти до него, – хмурюсь я, перечитывая конспект. Пытаюсь вникнуть в основы анатомии и физиологии, а треп моей одногруппницы меня очень сильно отвлекает.
– А я себе юбку такую купила, закачаешься! – продолжает она, явно не замечая мой настрой, тычет телефоном прямо в нос. – Вот, смотри, в «Стефано»!
– Ага, классная! – буркаю, мазнув взглядом по экрану. Серебристая, в пайетках. Такое модно было в прошлом году. Я подписана на стилиста в запрещенной сети, так она вещала, что это уже кринж.
– Может, после учебы заглянем туда? Я там топ себе присмотрела, ты оценишь?
Я тяжело вздыхаю и перевожу на нее убийственный взгляд.
– Варя, блин. Ты отвлекаешь меня!
– Ой, все, Алена! Терпеть не могу, когда ты такая.
– Какая?
– Зубрилка!
– Я учиться приехала, а не по клубам таскаться.
– Хочешь сказать, что мне только развлечения нужны? – обиженно пыхтит подруга, открывая учебник. – Так и умереть от скуки можно.
Для Варвары Листьевой, возможно. А меня с головой затянула учеба. Особенно, я в восторге от основ фармакологии и латинского языка. Невозможный кайф. Конечно, прошло всего три недели, как я надела белый халат и чепчик, но пока мне все безумно нравится. Группа у нас подобралась, что надо. На двадцать девчонок всего два парня, но противоположный пол меня сейчас интересует меньше всего. Уж слишком тяжело мне дался последний опыт.
В день, когда Матвей приезжал ко мне с цветами, а его приезд мне в красках описала бабуля, мы с Владкой чилили в Сочи. Одним днем купили горящий тур и улетели на неделю. Как могли, пытались отвлечься. Влада тяжело переживала расставание со своим курганским ухажером, а я ситуацию с Матвеем. Разумеется, о том, что у нас с ним родственные связи, я никому не рассказала. Поклялась маме и бабушке, и даже пальчики не скрестила.
Мы загорали, купались, вечерами гуляли по набережной. Даже познакомились с парнями из Питера. Две красивые, молодые девушки привлекают взгляд, это закономерно. Но дальше совместных прогулок мы не продвинулись.
Вернувшись на Урал, я собрала вещи, и мама отвезла меня заселяться в общагу. В комнате нас живет трое: я, Варвара и Маша-блевуша. У последней постоянно болит голова, то у нее давление, то магнитные бури, то съела что-то не то, и ее тошнит. С ней
