Хочу влюбиться... - Галина Кор
Но не может быть настолько тесным мир, чтобы этот самый Борз оказался клиентом Давида, и был тем самым важным писюном… И сейчас, по чистой случайности оказался здесь, не пойми где, в лесу. Пристально смотрю на него, а он на меня. Я пытаюсь уловить в его глазах нужный мне посыл.
— Марго, я думаю им не очень интересно слушать о посторонних людях, — он специально заткнул ее, чтобы не озвучивала имена.
Я кивнула, все ясно. Он здесь не просто так.
Пытаюсь наслаждаться едой, но она мне поперек горла. Сразу вспомнила Давида. Как я по тебе скучаю… Как он там без меня. У меня сложилось такое чувство, что я не за Игорем была замужем двадцать лет, а за Давидом. Вот такой родной, знакомый, понятный, короче — мой. Знаю, что если говорит, что любит, значит — любит, доверие сто процентов. А я себе-то, если что, доверяю процентов на семьдесят…
Пытаюсь тайком рассмотреть этих двух архаровцев. Да, между Борзом и Валидом не особо просматриваются дружеские отношения, скорее всего вечные конкуренты, а может и тайные враги. Из серии, мы дружим с тобой сегодня, но против кого-то. А когда у каждого все хорошо, будем друг друга ненавидеть и топить по тихой.
— Я слышал у тебя проблемы с сыном, Валид, — интересует Борз, — может нужна помощь?
— Нет, друг, — да, другу так слово “друг” не говорят, — у меня есть решение этой проблемы. Пару дней и я увезу его. Он болен, ему нужно лечиться, я присмотрел одну клинику за границей.
— Да, я помню, что его проблемы с психикой начались после смерти твоей сестры Леи… Он стал агрессивным и неконтролируемым.
— Лея, была светом и все к ней тянулись, — говорит Валид, — после ее смерти, мы все осиротели. Ты же знаешь, что мать рано умерла, ей и трёх лет не было. Мать была центром нашей семьи. Потом, когда отец умер, а Лея подросла, она, как единственная женщина в нашей семье и объединяла нас — братьев. И муж ее очень страдал, да так и помер в тоске…
Ох, чувствую я, что история не так проста.
В общем беседа проходила, из серии — ни о чем. Марго щебетала о тяжёлой жизни на туманном Альбионе, говняном характера англичан и много-много всякой ничего не стоящей информации. Но, главное я поняла, что Борз знает Давида, он здесь не случайно и что-то обязательно произойдет, после его появления. Нужно быть начеку.
Уже прощаясь, Борз подтвердил мои предположения своей фразой.
— София, вы прекрасная женщина, будь я на месте вашего кавалера, тоже рыл бы землю и достал бы звезду с неба. Вы из тех женщин, ради которых стоит рисковать, — загадочно прищурил глаза, наклонился и поцеловал мне руку, а курица Марго только недовольно засопела.
Когда “гости” укатили Валид позвал меня в гостиную, ну хоть не в подвал.
— София, — начал он, — через два дня суд и вы, поедите туда с охраной. Вам ничего не нужно делать, только выполнять указания. Судья, который будет вести заседание все сделает сам. Решение вы вынесете этим же днём, когда оно вступит в силу, то я переправлю сына за границу, и вы будете свободны.
— Вы хороший отец?
— Худший в мире, — отвечает он, наливает себе выпивку и садится в кресло. Жестом приглашает занять кресло напротив. Сажусь, в ногах правды нет, — я никогда не принимал участие в воспитании сыновей и вот результат.
— А что изменилось сейчас?
— Старость… Осознал, что денег просто море, сыновей двое, а положиться и передать дело некому.
— Иногда проще сделать хорошо новое, чем переделать хреновое старое…
— Тут вы правы, но возраст, здоровье, образ жизни — все наложило отпечаток, поэтому имею, что имею. И работать придется с готовым материалом, — задумчиво произнес он и отпил из стакана.
— Материал ведь, даже и не глина, а так … говно, прямо скажем …
— А вы всегда говорите, что думаете?
— Стараюсь… А вы не думали, что, сейчас делая псевдо добрые дела, вы не обеспечите себе место в раю. Я уверяю вас, фразу: “Бог — простит” — придумали грешники и душегубы. Если в жизни никто и ничего не прощает, почему ОН, — и показываю пальцем вверх, — должен. Я думаю, что он — не лох позорный, а умный чувак. Он создаёт иллюзию прощения, а потом, Бах…. И пиздец вашей грешной душе.
Подзавис бедняга. Я не верю, что он прислушается ко мне и все получат по заслугам. Этот человек сильно испорчен властью, безнаказанностью, пороком, в худших его проявлениях. И жизнь после…, его беспокоит также сильно, как бомжа Петра с Казанского вокзала экономика Гондураса.
Я уверена, что его мозг выстроил свой идеальный план и все, что не вписывается в рамки, просто прекратит существовать.
Смысла в дальнейшей беседе я не видела, поэтому решила уйти. Меня никто и не держал. Далее, я просто поднялась в свою комнату и больше меня не тревожили. У меня много мыслей, которые нужно обдумать.
Глава 27
Глеб
Ситуация выходит из-под контроля. Появление Азанаева Борза вносит свои коррективы в ход всей операции. Ведь и ежу понятно, что он здесь с определенной целью — подтвердить местоположение пленницы. И это ему удалось. Как старый друг, он, конечно, знает все места, где Ахбаров может скрывать Софию. Зная то, что другие места — это по большей части промзона, то выбор очевиден.
В Софии явно пропадает талант агента. Она быстро раскусила меня. Я занимаю эту должность уже три года, и никто, и никогда не поставил под сомнение мою честность и преданность хозяину. Для всех, я отставной военный, которого никто и нигде не ждёт, и не держит. Да, София во всем права. Я военный, это место работы не моя мечта и у меня другие цели, а не просто обеспечение охраны бизнесмена Ахбарова и его семейства, в качестве начальника охраны.
Я — полковник под прикрытием, который работает в Управлении “А” Центра специального назначения ФСБ РФ. Для всех мы известны, как группа “Альфа”, антитеррористическое подразделение, решающее задачи обеспечения национальной безопасности, осуществляющее спецоперации по предотвращению террористических актов, поиску, обезвреживанию или ликвидации террористов, освобождению заложников. Ребята из группы “Альфа” принимали участие в Первой и Второй чеченской войне и операциях на Северном Кавказе, действовали в горячих точках РФ
