Спецназ по соседству - Лана Вайн
Торможу в паре метров от подруг. Жму на клавишу, открывая окно с пассажирской стороны. Нагибаюсь, выглядывая, и зову:
– Виленская!
Та девчонка, что помельче и с капюшоном от толстовки на голове, дернувшись, резко оборачивается. Наши взгляды встречаются. И… я впадаю в ступор. Потому что знаю эти яркие зеленые глаза. Натужно сжимаю пальцами руль и слышу, как у меня в висках пульсирует кровь. Не могу в это поверить! Это дерьмовая шутка какая-то? На лице генеральской дочери тоже пролетает целая гамма эмоций: от шока до ужаса. Ее симпатичная мордашка вытягивается от удивления.
Краткий миг осознания проходит, и из моего рта вылетает крайне недружелюбное:
– И тут ты? Да ну на хер!
Глава 12
Я высверливаю своим пристальным взглядом дыру в виске «любимого» соседа. Его внедорожник мчит нас за город, а я пытаюсь понять: кто и за что меня проклял? Сижу вполоборота к водительскому креслу и оттачиваю навык убийства взглядом.
Я думала, после того, что увидела утром в ванной, уже ничто не сможет меня сегодня удивить. Спойлер: я сильно заблуждалась. Тот факт, что этот нахал, живущий в комнате по соседству, – знакомый моего отца, прямо-таки выбил у меня из-под ног почву. В прямом смысле этого слова! Когда я шагнула к его черной тачке, то случайно наступила на подмороженную лужу и едва не рухнула, раскроив себе череп о поребрик. Удержалась на ногах в последний момент. А этот мерзавец, вместо того чтобы выйти и подать мне руку, просто сидел и ржал. Джентльмен, ничего не скажешь!
Но даже это унижение – полбеды. Когда я-таки засунула голову в открытое окно машины Глеба и, предельно вежливо поинтересовавшись: «Какого хрена он здесь делает?» и «Почему преследует меня?», услышала, что его отправил генерал Виленский собственной персоной, мне захотелось сначала провалиться сквозь землю, а потом убивать! Безжалостно и беспощадно!
Он. Знает. Моего. Отца. Черт! Из миллионов людей, живущих в этом огромном городе, моим соседом оказался тот, кто знает моего отца. И самое ужасное, что именно ему приказали доставить драгоценное чадо начальства к любимой бабуле. Ему! Этому отвратительному, наглому, бесцеремонному, горячему… Уф! Всё, кажется, у меня началась мигрень.
Вдох-выдох, Аврора.
Вдох-выдох…
И не спрашивайте, почему я села в эту чертову машину. Я девочка. Во мне логики еще меньше, чем в Глебе джентльменства.
– Ты не могла бы чуть сбавить напор своего парогенератора? – бросает водитель, не отрывая взгляд от дороги.
– Что, прости? – морщусь я.
– Пар из твоих ушей, котенок. Он валит так активно, что стекла в тачке затягивает.
– Придурок.
– Повторяешься.
– Так и ты не меняешься!
Мужчина одаривает меня скептическим смешком и коротким взглядом, после чего снова отворачивается, переключая свое внимание на бегущую под колесами дорогу. Я отворачиваться от его высокомерного профиля не планирую. И пусть ему будет тошно от моего внимания! Изучаю взглядом его вальяжно развалившуюся в водительском кресле фигуру. Левая рука Глеба уверенно держит руль и управляет машиной, а правая, согнутая в локте, лежит на подлокотнике, лишь изредка дергаясь в сторону ручки АКПП. И я буду наглой врушкой, если скажу, что в этот момент он не выглядит как Бог. Слишком красивый. Слишком уверенный в себе. Слишком засранец.
– Спрашивай, Аврора, – слышу вздох.
– Что именно?
– У тебя на лбу написана тысяча вопросов. Выбери один. Справишься?
– Можно подумать, ты ответишь.
– Это вопрос?
– Хорошо, – складываю я руки на груди, чуть поддавшись вперед. – Спецназ, значит, да? – щурюсь, пристально вглядываясь в лицо мужчины.
Он хмыкает.
– Это если брать глобально.
– А если нет? Кто ты такой, Глеб?
– Оу, надо же, Глеб? Не придурок?
– Я решила, что если обращусь к тебе как «придурок», то ты точно не ответишь.
– Котенок, я и так и так тебе не отвечу. Конфиденциальная информация. Если я расскажу, где работаю, то мне придется тебя убить.
– Я-я-ясно. ОМОН или СОБР. Судя по твоему завышенному самомнению и фантастической физической подготовке – ставлю на второе. Давно?
– С тех пор, как ты перестала писаться в горшок.
– Ой, не настолько у нас большая разница в возрасте! Не преувеличивай. Отца моего откуда знаешь?
– По работе.
– Почему он отправил тебя отвезти меня к бабуле?
– Кому, если не мне, доверить такую драгоценность? Сама генеральская принцесса. Ух. Теперь хотя бы ясно, откуда у тебя такие командирские замашки.
– Нет у меня командирских замашек! Ты будешь или нет отвечать на мои вопросы? – злюсь я, надувшись.
– Обязательно. Когда ты начнешь задавать нормальные, – хмыкает засранец.
– Хорошо! Вот тебе нормальный вопрос: почему ты снял квартиру?
– Потому что мне надо где-то жить.
– Не прикидывайся идиотом, ты прекрасно понял, что я имела в виду! Почему ты снял именно эту квартиру?
– Ты пытаешься на что-то намекнуть? Если да, то с намеками у тебя еще хуже, чем с вопросами, котенок. Говори прямо.
– Отец тебя подселил, чтобы следить за мной? – выдаю, грозно сводя брови к переносице.
Мой невыносимый сосед лихо выкручивает руль влево, сворачивая на соседнюю улицу, и бросает на меня взгляд аккурат как на умалишенную. Щупает ладонью мой лоб.
– Вроде температуры нет, а несешь бред. Я до сегодняшнего дня понятия не имел, что ты дочь Виленского, ясно? Тупое и совершенно отвратительное стечение обстоятельств. К тому же, я заехал в эту квартиру еще два года назад. И это ты подселенец, не умеющий читать договора.
– Звучит правдоподобно, – нехотя признаю я.
Мужчина улыбается.
– Что? – бурчу я.
– Иногда мне кажется, что ты еще подросток. Импульсивная, наивная и эмоциональная малышка. Тебя не то что отпустить жить отдельно, тебя даже в магазин с крупной купюрой отправить страшно. Вдруг обманут глупенькую.
– Сам дурак, – огрызаюсь я, предпочитая сделать вид, что не заметила, как непривычно мягко слетело с его губ это «малышка». Без вечной издевки и едкого сарказма.
Глеб качает головой с видом, мол: «Я же говорил». Но никак мой выпад не комментирует. Я прошу его остановиться у замаячившего впереди супермаркета и, не дожидаясь, когда мужчина выйдет из машины, выскакиваю и чешу вперед. Накупив бабуле целую кучу продуктов: от фруктов до круп, забегаю в аптеку. Прихватываю кое-какие лекарства от простуды и гриппа. Рассчитавшись, тянусь к двум своим огромным пакетам, предвкушая, как буду, пыхтя, тащить их до парковки. Но Глеб, все это время следовавший по пятам молчаливой тенью, меня опережает. Забирает покупки и широким шагом марширует к машине. Мне остается только провожать его спину удивленным взглядом. А потом догонять.
Следующие полчаса мы едем в молчании. Между нами устанавливается некоторое подобие
