Искры - Елена Сокол
Где-то на задворках сознания остаются мысли о том, как важно сохранять спокойствие, чтобы разумно тратить остатки кислорода. Я думаю только о том, чтобы быстрее откопать его и убедиться, что он жив. Вокруг продолжает полыхать огонь.
Глава 6. Данила
NЮ – Не получается
Почти каждый, кто имел опыт тушения пожаров, знает этот звук. Треск, который сопровождает разрушение стен. Чем сильнее деформируются, ломаются или лопаются элементы конструкций, тем этот зловещий звук становится сильнее. Те, кто внутри, слышат его первыми. Люди снаружи могут услышать этот треск как раз перед моментом, когда здание частично или полностью обрушится. Будь я ближе к штабу, мне было бы уже известно, что для расчетов, находящихся в торговом центре, опасность возросла до критического уровня, и тогда вряд ли бы кто-то смог меня удержать от того, чтобы не броситься на подмогу – что было бы безусловно опрометчивым поступком, стоившим мне службы.
Но дикий грохот застает меня на дальней стороне площадки, в тот момент, когда я опрашиваю представителя администрации здания. От мысли, что внутри находилось несколько расчетов бойцов, а среди них и Ева, до пугающего осознания, что могут быть жертвы, проходит короткое и острое, как молния, мгновение. Сердце падает, по телу проносится ледяная волна. В следующую секунду я уже мчусь к массивным дверям, из-за которых вырывается густой, плотный дым, но метрах в двадцати от нее меня оттесняют коллеги из штаба, что руководят пожаром.
Я инстинктивно отмахиваюсь, но один из них бьет меня наотмашь, чтобы привести в чувство.
– Туда нельзя, Адамов, – рычит он, встряхивая меня.
И я понимаю, что это начальник части, в которой теперь располагается наш сектор экспертизы. Рустам как его там… В общем, мы виделись пару раз, познакомились, пожали руки, но толком так и не пообщались. На вид он мужик как мужик, но рука тяжелая, да и удар поставлен.
– Я отправил туда помощь, – говорит он, глядя в мои безумные от волнения и страха глаза. – Идет эвакуация бойцов.
– Я… мне… – бормочу я, пытаясь вырваться, но его руки крепко держат меня за плечи.
– Там справятся без тебя. Слышишь меня?
– Да.
– Вот и стой. Жди здесь. Не первый ведь день на службе, знаешь правила.
Киваю.
Вертел я ваши правила и инструкции на одном известном всем месте. Оглядываюсь по сторонам, пытаясь сообразить, где раздобыть свободный дыхательный аппарат, чтобы войти. И вдруг по усилившемуся шуму и крикам понимаю – что-то происходит. Все бросаются к двери, за которой скрылись расчеты из семнадцатой. Медики готовят носилки и оборудование.
Я не могу оставаться в стороне. Плевать, если это будет стоить мне должности. Кольцо людей плотно смыкается возле горящего здания, дверь распахивается. Начальник бежит туда, не прекращая переговоров по рации, взволнованно отдает указания. Я оказываюсь в толпе быстрее него и одним из первых вижу выходящих бойцов, густо покрытых пылью и сажей. Те, что идут сами, помогают выбраться раненым, поддерживают под руки.
Паника во мне нарастает, потому что я не вижу среди них Еву. Но в следующий момент все меняется. Из здания, как из чертовой духовки, появляются двое: они тащат на себе третьего, удерживая под спину и за ноги. Даже в черной от копоти маске я узнаю фигуру Вольской – это она тащит пострадавшего, ухватив под колени.
– Носилки! – ору я и расталкиваю бойцов, позволяя протиснуться медикам.
Помогаю уложить пострадавшего, которого тут же начинают осматривать. Он без сознания.
Я бросаюсь к Еве, которая в этот момент срывает с себя маску и шлем-каску, щурится на солнце и ищет кого-то глазами. Ее лицо влажное от пота и красное, на нем следы от резины, которой оснащена маска по контуру для плотного прилегания. А еще я вижу в ее глазах слезы, она по-настоящему напугана, но не из-за обрушения – я понимаю это, когда Ева бросается к носилкам, едва привыкнув к свету и разглядев их.
– Тёма! – склоняется она над пострадавшим. – Тёмочка, держись! Он ведь дышит, да? – спрашивает Ева у медиков, которые оказывают ему помощь. – Дышит? С ним все будет хорошо?
– Ему срочно нужно в больницу, – холодно отвечает медик. – Можете поехать с нами, если хотите.
– Езжай, – говорит начальник, кивнув.
– Спасибо! – Ева сдирает перчатки, отдает сослуживцу, который помогал выносить парня, и бросается следом за фельдшерами в карету скорой помощи.
Она. Меня. Даже. Не. Заметила.
Проводив взглядом отъехавший автомобиль, я оглядываюсь вокруг. Никому, кажется, помощь больше не требуется. Медики осматривают остальных пострадавших из числа пожарных: кто-то ушиб руку, другие незначительно повредили ноги. Остальные могут идти сами и рвутся продолжить работу, но их сменяет другой расчет, проливку ведут снаружи здания, в котором все еще что-то трещит и грохочет. Внутрь больше никого не пускают.
– Да все со мной нормально! – устало отмахивается пожарный, что помогал вынести парня без сознания.
– Я все равно должна вас осмотреть, – настаивает фельдшер.
И он сдается. Садится и позволяет ей провести все необходимые манипуляции. Я подхожу ближе, встаю за спиной медика. Мы с этим парнем виделись прежде, вроде даже не раз. Кажется, его зовут Никитой.
– Сильно его накрыло? – спрашиваю я, пока девушка водит пальцем у него перед глазами, пытаясь выяснить, нет ли сотрясения.
– Артёма-то? – отвечает он, следя за движениями медика. – Там всем досталось, но ему особенно. Приложило по голове.
– Хреново.
– Евка его на себе пару десятков метров протащила, пока мы не подоспели на помощь, – вздыхает парень. – Как кишки из нее не выпали, не пойму.
– С ней самой все в порядке?
– Надеюсь, ее осмотрят. Сам знаешь, как бывает на адреналине – боли не чувствуешь, держит.
Я оборачиваюсь на здание, со стороны которого снова раздается оглушительный треск.
– С этим пожаром явно что-то не так, – говорит Никита, словно читая мои мысли.
– Разберемся, – обещаю я.
Но до того момента, как появится возможность безопасно войти в здание и осмотреться, явно еще далеко. Я делаю глубокий вдох и ощущаю, как першит в горле от разносящейся по воздуху гари. Небольшой торговый центр в не самом лучшем районе города. Здание после реконструкции, свежий ремонт. Найти причину возгорания – как собрать пазл, где деталями могут стать халатность, жадность, деньги, случайность или злой умысел. Вариантов много. Если это поджог, «Is fecit, cui prodest» – с латыни, «сделал тот, кому выгодно». Нужно просто его найти.
Начну с опросов свидетелей, затем осмотр места происшествия, протокол, назначение экспертиз. На все несколько суток, затем проверка версий. Не трудно
