Ангел с разбитыми крыльями - Янина Логвин

— Ты не имеешь права на это грёбаное условие! Ты бросил меня там, Марио! С ним! Я ненавижу тебя!

Я не успел моргнуть и вскочить с земли, как что-то холодное и твердое уперлось в мой подбородок, заставив заткнуться. А дед изменился до неузнаваемости, натянувшись в моменте, как старая жила, которую не перерубить.

— Ну, попробуй! — проговорил стальным голосом. — Останови меня, сопляк!

Мы оба молчали несколько долгих секунд, глядя в глаза друг другу, пока он не отвел пистолет и не положил его рядом с моим бедром. Разом осунулся, вернув руку на колено.

— Давай, чего ждешь? Стреляй, твоя очередь.

Я сглотнул пересохшим горлом, но не двинулся. И тогда заговорил дед.

— Адам, ты можешь ненавидеть меня, но сейчас тебе не справиться сейчас даже со стариком. Ты недостаточно умен, недостаточно силен и хладнокровен для мужчины Санторо. Месть бурлит в тебе, а должна застыть и затвердеть, как лед, только тогда твоя рука будет готова разить и вершить суд. Сколько их было?

Он спросил глухо, глядя на воду, но я понял.

— Четверо.

— Имена?

— Иди к дьяволу!

— Ты умеешь стрелять? Держал когда-нибудь огнестрельное оружие в руках?

— Нет, никогда.

— Управляться с ножом?

— Умею. Сам научился.

— Убивал?

Не знаю, чего он ждал от меня, но я не задержался с ответом. Упрямо расцепил губы:

— Да.

— Жалел после?

А вот здесь уже сдержать себя не вышло, и из груди выплеснулась ярость:

— Нет! Я убил бы его снова! Ненавижу!

Пистолет сам лег в руку, и я сжал на нем пальцы.

— Расскажи мне! — потребовал от Марио, жадно рассматривая вещь. — Что это? Как работает?

Странный разговор для деда и внука, не видевшихся семь долгих лет, за которые я успел вырасти до его роста, а он постареть. На моей коже горел след от шокера, худые ребра и спину покрывали шрамы и синяки, а бритая голова успела неровно обрасти волосами, но мне было плевать. Я вернулся, нашел свой дом и теперь хотел знать, как достать своих врагов.

— Это «Глок». Пистолет с 17-зарядным магазином. Рассчитан на десять тысяч выстрелов, разбирается за несколько секунд. Чтобы снять ствол, достаточно отвести затвор и нажать на рычаг-замыкатель.

— Покажи.

Щелкнул замыкатель. Наши пальцы пересеклись, но я не вздрогнул, как вздрагивал каждый раз, когда меня касался инок Сержио. Напротив, что-то теплое и родное согрело кожу, как только я ощутил тепло деда, словно так и нужно. Так и должно быть.

— Вот так. Используется с девятимиллиметровыми патронами. Выполнен из высокопрочного пластика, поэтому достаточно легкий, чтобы успеть его выхватить и выстрелить прежде, чем тебя убьют.

— У тебя есть ещё? Другие! Я хочу увидеть!

— Есть. У меня много чего есть, Адам, но не всё сразу.

Я поднял взгляд на деда. Он тоже смотрел на меня со слезами на глазах. Изучая, рассматривая… и ужасаясь. Я был похож на избитого жизнью волчонка, который вырвался из клетки и теперь смотрел на мир, оскалив клыки.

— Сначала, я хочу знать, мальчик, где ты был и кто тебя сделал таким. Кто помешал мне найти тебя. И кто за это заплатит!

Как долго я об этом мечтал. Хотел услышать именно эти слова. Но больше нет.

— Поздно. Он умер. Я убил его.

— Полиция?

— Дом сгорел. Никто не знает моего имени. Там, где я жил, меня звали Рино. И я не мальчик, дед, ты в этом убедишься.

— Десять лет, Адам. Это мое условие. Ты дашь мне десять лет и станешь тем Санторо, который отомстит за свою семью. И если будешь готов, я уступлю тебе это право, клянусь. Но не раньше. Иначе перебью всех сам!.. Скальфаро? Скажи, ты помнишь его? Он был среди тех четверых?

Я никогда не проговаривал эту фамилию вслух, и когда она внезапно прозвучала, мои пальцы сжали пистолет и побелели.

Я вскочил и только тогда понял, что совершил ошибку.

— Не смей, Марио, он мой! И я не стану ждать! Найду и убью!

— Мориса Скальфаро больше нет, я позаботился об этом. Но оба его сына живы. — Голос деда звучал спокойно и тихо. — Который?

Я упрямо молчал, чувствуя, как дрожат ноги. А потом внезапно упал, скошенный умелым ударом, и оказался прижатым к деду спиной. Рванулся, но это не помогло — Марио Санторо держал меня мертвой хваткой у своей груди и заставил его расслышать:

— Я старею, но ещё способен перекусить хребет каждому. Только скажи, Адам, кто, и я его разорву! Я отдам тебе всё, чем владею….

— Плевал я на твои деньги! Я хочу мести!

— Тот, кто вступит в эту схватку, не выживет, ты понимаешь это, дурак! Наши враги стали сильнее. А я хочу, чтобы ты жил! Жил!

Я всё-таки вырвался, недаром в наших венах текла одна кровь. Обернулся, поднял руку.…

— Так, как я жил — лучше бы сдох!

… И выстрелил.

Нажал на курок, но пуля осталась в стволе. Тогда я ещё ничего не знал о предохранителе.

И я остался жить. В другой стране, под своим именем, ни дня не забывая о твердом слове, данном мне Марио Санторо.

— Хорошо, дед. Десять лет и ты научишь меня всему! Но у меня есть свое условие. Я не один. Ты примешь и его тоже!

Глава 6

Я вышел из машины и вошел в дом. Пройдя через холл в широкую гостиную, снял с головы низко сидящую кепку, стянул куртку и бросил на диван. Из глубины дома прибежали собаки, два рослых чёрных кане-корсо, и сели у ног.

Следом за ними послышались шаги хозяина виллы, и в проеме встала знакомая фигура Марио Санторо. Всё ещё плечистая и рослая. Правда, сегодня дед выглядел непривычно бледным и осунувшимся.

— Доброе утро, Марио.

— Адам.… слава богу, ты цел! Две ночи от тебя ни слуху! Я уже приготовился поднять своих ребят на поиски. Погода жуткая, и ты как в воду канул!

— Дед, не вмешивайся. Ты обещал. Только если я не доведу дело до конца, ты закончишь. Не иначе.

— Да. Копы шерстят все дороги. Ты как?

— В порядке. Но если ещё раз посадишь мне на хвост Тони, я его не просто вырублю, а пришлю тебе по кускам в деревянной коробке.

— Я этому парню доверяю. Он мой лучший телохранитель.

— Вот и держи его при себе, мне так спокойнее.

— Держи? Умник! Тони сейчас валяется в лазарете у Селесты и