Поэма о Шанъян. Том 3–4 - Мэй Юйчжэ
– Ты получила, что хотела. Нам больше не о чем тревожиться. Чарки вина будет достаточно. – Цзыдань улыбался, но взгляд его все превращал в пепел. – Эти труды ни в чем не виноваты. Прошу, сохраните их.
Он просто встал передо мной – беззащитный, не сопротивляясь.
Чарка вина… Он принял решение решительно оборвать все. Вдруг я перестала видеть его лицо, все перед глазами поплыло. Не сразу я поняла, что глаза мои застилали слезы. Я кивнула и жестом отдала Ван Фу приказ.
Через какое-то время евнух вернулся с яшмовым подносом, на котором стояла чарка из изумрудно-зеленого нефрита. Воздух наполнился изумительным пьянящим ароматом вина.
Подняв чарку, я печально улыбнулась и сказала:
– Цзыдань, этой чаркой вина я провожаю тебя в добрый путь [176].
Спокойно улыбнувшись, он подошел ко мне. Теперь нас разделял всего шаг.
– Спасибо. – Он с улыбкой взял чарку и одним глотком осушил ее.
Слезы потекли по щекам, размывая образ Цзыданя.
– Если после смерти есть жизнь, ты будешь помнить меня? – тихо спросила я.
Цзыдань улыбнулся и покачал головой. Сделав несколько шагов назад, он ответил чуть дрожащим голосом:
– А-У, я бы не хотел знать тебя в этой жизни!
Я закрыла глаза – слова его вонзились в мое сердце острейшим клинком.
Цзыдань пошатнулся, схватился за стол и хрипло рассмеялся. Не сдержавшись, я бросилась к нему и крепко обняла. Объятия, знакомые мне с колыбели. Так меня обнимал отец. И старший брат. И все же эти объятия чем-то отличались… Я чувствовала знакомый запах благовоний, исходящий от его одежд. Он словно отделял меня от него. Уткнувшись носом ему в грудь, я в последний раз вдохнула запах алойного дерева и задохнулась от рыданий.
– Что бы впереди тебя ни ждало – проживи достойную жизнь. И береги тех, кто рядом.
Его тело задрожало – он попытался оттолкнуть меня от себя, но силы покинули его.
– Цзыдань, я буду скучать по тебе… Буду скучать до конца своих дней…
Я нежно провела пальцами по его поседевшим вискам, как он когда-то приглаживал выбивающиеся волоски на моих висках.
Чарка этого вина погрузит его в сон на два дня, а когда он проснется, то будет далеко отсюда. За пределами Поднебесной. Он навсегда окажется за стенами тюрьмы, в которой провел почти всю свою жизнь. Он растерянно смотрел на меня, всеми силами старался широко открыть глаза, не потерять меня из виду, не моргать. Его тонкие бледные губы дрожали.
– А-Яо ждет тебя. Твои труды я передам будущим поколениям.
Я смотрела на него со слезами на глазах. В последний раз. С этого момента я больше никогда не смогу увидеть его. Не смогу прикоснуться к нему… Такой прекрасный человек достоин любви и восхищения самой чистой женщины в мире. Свобода, за которой гналось столько людей, была прямо перед ним. Взгляд Цзыданя рассеялся, по его щекам потекли слезы, и тело его, наконец, обмякло.
– Настоятельно прошу отправиться с его величеством в путь как можно скорее! Медлить нельзя! – забеспокоился Ван Фу.
Передав ему Цзыданя, я наконец отступила.
– Ван Фу, я доверяю тебе. Пожалуйста, позаботься о нем.
Ван Фу опустился на колени и поклонился.
– Старый раб прощается с ванфэй!
Над Вратами Небесного Наследования, Чэньтяньмэнь, в небо взмывали костры. Душераздирающие крики становились все громче. Восток медленно светлел, отступала ночь, коснулись деревьев первые лучи восходящего солнца. Вдруг в воздухе просвистел поющий наконечник стрелы.
Я стояла в самом центре дороги к императорскому дворцу, и сердце мое вдруг пропустило удар. Звук этот раздался слишком неожиданно, он словно пронзил мое сердце. Неужели это…
– Ванфэй, осторожнее! Повсюду идут сражения!
Меня нагнала служанка и вцепилась в руку, даже не думая о своей безопасности.
– Это он. Он здесь!
Как только слова эти сорвались с языка, я с силой закусила губу. Я не могла контролировать себя. Плечи мои нещадно дрожали. Служанка в панике вцепилась в меня, а я, взмахнув рукавом, оттолкнула ее от себя и бросилась вперед по дороге. У меня совсем не было сил, но я никогда не бегала так быстро.
С городской стены стекали водопады крови. Однако, подобно разлитой реке чугуна, повстанцы отступали. Издалека раздавались пугающие звуки и волнующий гомон, затем загудел горн. Звук его сотрясал горы и землю – доносился он с юго-востока и нарастал. Застыв у дворцовых ворот, я чувствовала, как под ногами дрожит земля!
Звуки доносились из лагеря на востоке!
Вэй Хань подбежал ко мне с мечом в руках, глаза его были красными.
– Командир Ху вступил в город! – крикнул запыхавшийся солдат с городской стены. – Маршал Пинлу Ху Гуанле возглавил авангард и атаковал восточные ворота! Чэци-цзянцзюнь [177] Се Сяохэ ступил к воротам Тайхуа! Ван-е лично отправился в восточный пригород, взял командование над гарнизоном и выступил против мятежников!
Город загремел от восторженных возгласов и аплодисментов. Он действительно вернулся! Даже быстрее, чем мы думали! Под оглушительные крики я разрыдалась.
Костры взмывали все выше и выше, усиливались крики. В панике кто-то кричал:
– Сун Хуайэнь похитил императора и заставил отречься от престола!..
– Юйчжан-ван вернулся, чтобы подавить восстание!..
– Наконец-то ван-е вернулся! – Засмеялся Вэй Хань и снял железную маску. В свете костра алые шрамы на его лице выглядели ужасающе.
Если бы не упорный труд каждого, боюсь, мы бы не дождались возвращения Сяо Ци.
Я посмотрела на закованного в железо человека и спокойно сказала:
– Мы в шаге от победы.
– Ванфэй хочет отправиться в погоню за мятежниками? – Вэй Хань замер.
– Нет, я хочу, чтобы они вошли во дворец, – сказала я с улыбкой.
Вэй Хань пораженно распахнул глаза.
– Что?
Подавив улыбку, я спокойно сказала:
– Кто-то должен понести ответственность за убийство императора.
Зрачки Вэй Ханя внезапно сузились, и он растерянно сказал:
– Вы собираетесь убить взятым взаймы ножом… Получается, император…
– Да. Император составил посмертный указ. Правя драконом, он отправился на небеса. Трон унаследует Юйчжан-ван!
Посмотрев в сторону ворот Тайхуа, я медленно сказала:
– Нам нужно пробиться к воротам, чтобы встретиться с Се Сяохэ. Затем откроем ворота Чэньтяньмэнь и позволим Сун Хуайэню войти!
Вэй Хань резко обернулся и посмотрел в сторону дворца Цяньюань, от которого поднимался густой дым, – весь дворец был охвачен огнем. Не только Цяньюань, еще и дворец Чжаоян, где жила императрица. Дворцовый город поглотило море пламени.
Огонь этот доказал мне, что Ван Фу удалось сбежать вместе с ними. Императорский дворец был стерт с лица земли, от императора не осталось и следа. Вина за
