Я наблюдал за тобой - Стейси Рум
Когда я приехала и не без помощи охранника нашла нужное отделение, палата, в которой должен был лежать Герман, оказалась пуста.
– Вы к Северянину? – спросила проходившая мимо женщина в медицинской форме. Наверное, медсестра.
– К нему, – кивнула я.
– Его на перевязку увезли. Подождите в палате.
Я послушно зашла внутрь и присела на единственную заправленную кровать. На тумбе лежал окровавленный телефон. Экран его был разбит. Не в силах смотреть на это зрелище, я достала из сумки влажные салфетки и протерла аппарат. Больше вещей не было, лишь белоснежное белье со следами крови и этот телефон.
Интересно, знали ли близкие Германа, что он здесь? Знал ли вообще кто-то кроме меня? Сообщили ли в университет о том, что произошло? Но поразмышлять об этом я не успела – дверь распахнулась, и в проеме появился человек на инвалидной коляске. Я едва узнала в нем Германа. Лицо отекло, на щеке красовалась ссадина, голова была обмотана пропитавшимися кровью бинтами. Одежды на нем не было, ноги укрывала лишь белая простынь.
– Герман! – воскликнула я и бросилась к нему. В тот момент я не думала ни о чем, лишь отчаянно хотелось его обнять. – Ты жив, Боже, ты жив… – прошептала я.
– Даша? – голос его был еще совсем слаб и звучал вполсилы, но я отчётливо слышала в нем радостные нотки.
– Так, молодые люди, – голос медсестры вернул меня в реальность, – давайте больной сначала переляжет на кровать, а потом вы уже продолжите ваше приятное общение.
Спорить с ней мы не стали.
– Боже, Герман, я так переживала за тебя, – сказала я, когда она наконец ушла. – Когда ты не пришёл на пару, я сразу почувствовала, что что-то случилось.
– Как я здесь оказался? – прохрипел он.
– Я звонила тебе, но ты не брал трубку. Поэтому после универа я сразу же полетела к тебе домой. Хорошо, что не успела вернуть ключи! Чтобы Герман Андреевич и не пришёл на пару…
Он легонько рассмеялся, и тут же поморщился. Наверное, от боли.
– Когда открыла твою калитку, то обнаружила тебя возле гаража. Ты лежал весь в крови. Бледный. Я думала… – ком подступил к горлу. – Думала, ты умер. Но пульс был. Ты потерял много крови. Врач сказал, что ты счастливчик. Кстати, вот, – я вытащила из сумки папку с документами, – передай это врачу. Он просил.
– Я даже не буду спрашивать, как…
– Я представилась твоей сестрой. Как еще мне бы сказали информацию о состоянии твоего здоровья?
– Даша, – улыбнулся он, и в следующую секунду лицо снова перекосила гримаса боли, – ты нечто.
– У тебя вата в одноразовой пеленке под головой скаталась, да и вообще вся пеленка в запекшейся крови, – засмущавшись, решила сменить тему разговора я.
– Другой нет, – вновь слабо улыбнулся он, стараясь не напрягать мышцы лица.
– Да у тебя тут совсем нет вещей! Ни воды, ни пелёнок! Неужели никто не привёз?
– Никто и не привезёт. Кроме тебя ко мне никто не приезжал. И не приедет.
– Но твои друзья, родители?
– Мой единственный друг живет за несколько тысяч километров от меня. Вряд ли он поедет сюда, чтобы привезти мне пеленки.
Про родителей он не сказал ничего, а я не стала переспрашивать. Вместо этого, заявив, что скоро вернусь, отправилась в магазин. Я купила большую упаковку пелёнок, воду, томатный сок (однажды Герман говорил, что любит его), килограмм яблок, влажные салфетки, туалетную бумагу, зубную щётку и пасту и еще – кружку с забавным поросёнком в олимпийке «СССР», она мне просто понравилась, да и в больнице лишней не будет.
– Возьми телефон, пароль 1114, переведи, сколько нужно, – сказал Герман, когда я вернулась.
– Перестань, это не имеет значения.
– Спасибо, Даша. Если бы не ты, я бы здесь зачах.
– Герман?
Он вопросительно посмотрел на меня.
– Где твои родители? Почему они не приедут к тебе?
– Это долгая история. Тебе будет неинтересно.
– У нас с тобой много времени, – я взяла его холодную руку. – И нет, мне интересно. Иначе бы я не спрашивала.
– Мы были обычной семьей. Жили в многоэтажке в Приозерном, ну, я рассказывал. А потом мама решила открыть сеть химчисток. В то время их еще не было так много, поэтому бизнес быстро пошёл в гору. И тогда она, что говорится, звезду поймала. Купила новый дом. А потом решила, что она одна достойна места под солнцем. Папа был простым сантехником, любил свою работу и ни в какую не хотел бросать ее в пользу семейного бизнеса, так что очень скоро он перестал вписываться в мамины планы. Стал ее недостоин – она сама так считала. Мама вымела отца из дома поганой метлой. Мне она настоящую причину, конечно же, не сказала. Больше десяти лет я жил с мыслью, что отец ушёл к любовнице и бросил нас. Я злился на него, ненавидел, знать его не хотел. А потом мама умерла. Это было два года назад. Тромбоэмболия лёгочной артерии, мгновенная смерть. Я продал ее жилье и переехал сюда. Во время переезда я и нашел ту коробку. В ней были письма. Куча писем от моего отца. Я читал их весь день. Все это время он писал мне, поздравлял с праздниками, говорил, как скучает, рассказывал как ни разу, когда он приезжал, мать не пустила его на порог. В одном из писем он писал: «Мне жаль, очень жаль, что я не стал для твоей матери достойным мужем. Что не соответствовал ей. Да, я не хотел впутываться в ее бизнес, но я никогда не отказывался от тебя. Она отняла тебя у меня, и это стало самой большой потерей в моей жизни. Не было и дня, что я не думал о тебе. Наверное, она даже не сказала тебе правду. Но знай, все это время я искал встречи с тобой, ждал хотя бы весточки. И до сих пор жду. И буду ждать до самой своей смерти».
Голос Германа дрогнул. Он закрыл глаза. Я видела, как по его щеке стекла слезинка и исчезла где-то в подушке.
– Я хочу найти его. Я объездил все адреса с последних писем.
– И как оно?
– Безрезультатно. Ни по одному из них он больше не живет. Никто ничего не знает. Я даже понятия не имею, жив ли он вообще.
– Хочешь, – почти шептала я, так и не отпуская его руку, – мы поищем его вместе? Когда
