Обманный бросок - Лиз Томфорд

– Не стоит, – тихо говорю я Дину, прежде чем посмотреть на рыжеволосую девушку рядом со мной: ей явно некомфортно.

Больше никто не разговаривает ни с ней, ни с ее сводным братом. С Дином все понятно, он – полный отстой, но Кеннеди… Я не могу представить, как можно не уделять ей внимание.

Она чинно сидит рядом со мной. Внимательно прислушиваясь к разговору на случай, если понадобится поддержать беседу. Идеальная дочь. Она кивает и улыбается, но ее никто не замечает.

Мэллори, я думаю, тоже. И Коннор. Иначе с чего бы им вдруг браться за руки, как будто захотелось устроить шоу и продемонстрировать, чего она лишилась?

На тарелке передо мной оказывается самое маленькое блюдо, которое я когда-либо видел, и я замечаю, что Кеннеди наблюдает за парочкой через стол. При этом она незаметно бросает взгляд на сводную сестру, следя за тем, как пальцы Мэллори играют с кончиками волос Коннора. Тот поворачивается и шепчет что-то ей на ухо, а она наигранно смеется в ответ. Он вверх и вниз водит ладонью по ее ноге.

Взгляд Кеннеди полон… тоски. Она ревнует? Скучает по нему?

Я не могу себе представить, что, когда Кеннеди была в стельку пьяна и просила меня на ней жениться, она задумывалась об этой нынешней реальности – о том, что будет вынуждена сидеть рядом со мной и смотреть на Коннора и Мэллори.

Кеннеди наклоняется, чтобы взять кусочек со своей тарелки, и я наблюдаю, как Коннор через стол оглядывает ее платье. Мэллори не обращает внимания на то, что ее жених пялится на свою бывшую, но я, черт возьми, определенно это замечаю. Кровь мгновенно закипает в венах.

Он не должен сидеть здесь и устраивать публичное шоу со своей новой невестой, продолжая пялиться на бывшую. Особенно если его бывшая невеста – моя жена.

– Кенни, – шепчу я.

Она поворачивается и смотрит на меня. Краем глаза я замечаю, как у Коннора дергается челюсть, и одним пальцем убираю с ее уха локон.

Я наклоняюсь и шепчу так, чтобы слышала только она:

– Можно к тебе прикоснуться?

По ее шее пробегают мурашки, и я не могу сдержать улыбку.

– Что ты имеешь в виду? – Ее вопрос звучит слишком громко и совсем не интимно.

– Ничего особенного, – шепчу я. – Прижмись ко мне. Прижмись своей щекой к моей, пока мы говорим. Прямо сейчас.

Она колеблется, поэтому я провожу ладонью по ее шее и подбородку, запускаю пальцы в волосы и притягиваю ее к себе, чтобы она тихо поговорила со мной.

– Зачем? – шепчет Кенни.

– Потому что он наблюдает, а я хочу, чтобы он знал: ты моя.

– Он смотрит?

Мне не нравится, что в ее тоне звучит надежда.

– Да. – Я сглатываю. – Итак, скажи мне, Кен, могу я к тебе прикоснуться?

Она ерзает, но потом кивает.

– Хорошо.

– Хотелось бы видеть немного больше энтузиазма.

Она смеется.

– Да, Исайя. Ты можешь ко мне прикоснуться.

Черт меня побери, если я не возбуждаюсь от одних только этих слов!

– Просто пни меня под столом или сделай что-нибудь в этом роде, если это будет слишком или тебе не понравится.

– Без проблем.

– Умница.

Она мурлычет, прижимаясь ко мне, и я почти уверен, что это вышло у нее непроизвольно.

– Что ты собираешься делать?

– Что ты хочешь, чтобы я сделал?

– Все, чего захочешь ты. Все, что произведет нужное впечатление.

– М-м-м. – На этот раз я мурлычу от ее слов. – Какая покладистая жена!

Ее смех становится громче, и он искренний, в нем нет ничего показного. Мне это чертовски нравится.

Кеннеди отстраняется, сдерживая рвущуюся наружу улыбку, и возвращается к тарелке. Я поправляю ее прическу, возвращая ей былой вид.

Прямо сейчас на нас смотрят. Я чувствую это и позволю Кеннеди поверить, что все только напоказ, но, по правде говоря, я несколько лет умирал от желания к ней прикоснуться. Умирал от желания привлечь ее внимание. Просто поужинать рядом с этой девушкой.

Я мечтаю, чтобы у нее тоже появилось желание проводить со мной время, но пока что позволю ей поверить в то, что это лишь игра.

Генри и Дженнифер заняты беседой со Смитами, и Мэллори обращает свое внимание на нас.

– Я гадала, куда же ты пропала с моего девичника. – Ее взгляд останавливается на кольце Кеннеди. – Думаю, теперь мы знаем ответ.

Кеннеди напрягается, поэтому я осторожно кладу руку на спинку ее стула, теребя кончиками пальцев бретельку ее платья. Она не вздрагивает.

Мэллори продолжает, по-прежнему глядя на левую руку Кеннеди.

– Ты снизила уровень, если хочешь знать мое мнение.

– Я тебя не спрашивала, – парирует моя жена.

Кеннеди напряжена, но не от моих прикосновений, поэтому я пытаюсь отвлечь ее, проводя кончиками пальцев по верхней части ее плеча, а затем касаюсь волос на затылке.

Коннор внимательно наблюдает.

– Я хочу сказать, – продолжает Мэллори, – по сравнению с твоим предыдущим кольцом это…

– То, что мне действительно нравится. – Кеннеди тянется над столом и сжимает мою вторую руку. – Если ты так зациклилась на моем старом обручальном кольце, Мэллори, почему бы тебе не попросить его у мужчины, который когда-то дарил его мне?

Мэллори поджимает губы.

– Я не хочу. Мне нравится мое. – Она шевелит пальцами, демонстрируя бриллиант, который намного меньше и изящнее того, что носила Кеннеди.

Честно говоря, это украшение гораздо больше похоже на стиль Кеннеди, чем предыдущее кольцо.

Я наклоняюсь ближе и успокаивающе провожу ладонью по ее руке.

– Все в порядке?

Она кивает с легкой, но гордой улыбкой. Может быть, Кенни гордится тем, что поставила на место сводную сестру. Может быть, тем, что не отшатнулась от моего прикосновения.

Я решаю проверить свою теорию и кладу ладонь на ее голень под столом, обхватываю пальцами внутреннюю сторону бедра.

Ее рука, которая держит мою на столе, сжимается сильнее. Я наклоняюсь и шепчу:

– Скажи, чтобы я остановился.

Она отрицательно качает головой.

С понимающей усмешкой на губах сдвигаю руку выше. Звучат какие-то слова, но я не обращаю на них внимания. Просто наблюдаю за Кеннеди, отмечая, как учащается ее дыхание, когда я провожу рукой по ее бедру. Она прикусывает губу, а значит нервничает.

Я сжимаю ее ногу.

– Пни меня под столом.

– Нет, – выдыхает она.

Черт.

Вместо этого Кеннеди слегка раздвигает колени, предоставляя еще пару сантиметров, чтобы я мог двигаться вверх, и, клянусь богом, я оказываюсь на грани.

– Когда я уйду на покой, Коннор возглавит компанию, – сообщает Генри своим гостям. – Мой сын Дин не пожелал участвовать в семейном бизнесе.