Обманный бросок - Лиз Томфорд
– Исайя?
Я напрягаюсь, слыша, как Миллер произносит мое имя.
– Нет, Миллс, это я, – отвечает брат, протягивая мне телефон, и ее лицо наконец появляется на экране.
Этот подлый ублюдок взял мой телефон и позвонил своей невесте по видеосвязи!
На экране, одетая в свой фирменный фартук, смеется Миллер.
– Кай, у нас все в порядке. Макс поел. Он спит. Девочки здесь, и дом не сгорел дотла.
– Привет, Кай! – На экране появляется Инди, ее светлые волосы каскадом падают на лицо. Кай поворачивает камеру так, чтобы Райан был в поле зрения. – О, черт возьми. Вот это здорово!
– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает Райан свою беременную жену.
На экране появляется Стиви, его сестра.
– Она съела на ужин хлопья «Чирлиос» [21]. Больше ничего.
– Плохо, – ругается Райан.
– Что? Этого хотел ребенок. Не вини меня. Вини их.
– Я тоже этого хотел.
Голос на заднем плане. Мужской. С бостонским акцентом.
– Это Рио?
– Что? – спрашиваю я, забирая у брата телефон. Внезапно на экране появляется темноволосый Рио со своей глупой улыбкой. – Я думал, это девичник?
Он щурится в замешательстве.
– Именно так.
– Где Зи?
Зандерс, или Зи, как мы его называем, – не только товарищ Рио по команде «Рапторс», но и муж Стиви и, следовательно, шурин Райана.
Ну да, полный бардак, я знаю.
Замешательство Рио только усиливается.
– Я хочу сказать, что это был девичник.
Миллер выхватывает у него свой телефон, но я слышу, как на заднем плане он кричит:
– Если ты слышишь меня, Райан Шэй, я люблю тебя!
Райан посмеивается.
Миллер снова появляется на экране.
– Почему Кай звонит с твоего телефона?
– Потому что я забрал его телефон, чтобы он тебя не доставал.
– Зря старался! Но спасибо. Этот парень так влюблен в меня, что ничего не может с собой поделать.
Кай откидывается на кровать, поправляет очки и пожимает плечами, потому что отрицать это бесполезно.
– Если бы ты спросила мое мнение, я бы, наверное, описал его как прилипчивого и озабоченного. И еще немного жалкого.
– Рад, что тебя никто не спрашивал, – говорит мой брат.
Я не до конца улавливаю его слова, потому что на экране, отвлекая мое внимание, появляется сообщение от Кеннеди.
Миссис: Можешь перезвонить?
– Миллер, мне нужно отключиться. Кеннеди просит перезвонить.
Она заливается смехом:
– И ты называешь жалким своего брата?
Видеозвонок завершается, и я немедленно набираю номер Кеннеди.
– Все в порядке? – Это первое, о чем я спрашиваю, как только она отвечает.
– Ты занят или мог бы прийти на этот ужин?
– На ваш семейный ужин?
– Да. Прости, что спрашиваю, но ты мне нужен.
«Ты мне нужен».
Я встаю с кровати и обуваюсь.
– Пришли адрес. Я уже еду.
– Исайя?
Ее тон заставляет меня остановиться.
– Да?
– Здесь все.
«Здесь все». Ее слова заставляют меня сложить два и два, и мне не требуется много времени, чтобы осознать смысл этих слов.
Ее бывший там. Возможно, сводная сестра тоже.
– Я не сказала им правду, – продолжает она.
Она не объяснила, почему мы все еще женаты. Вероятно, вообще не говорила, почему мы поженились.
Мне это очень нравится.
– Не волнуйся, Кенни. Я со всем разберусь.
12
Исайя
Машина останавливается у ресторана в центре Атланты, и, как только я захожу в полутемный вестибюль, освещенный лишь сиянием свечей, сразу же осознаю, насколько неподобающе одет.
Это становится еще более очевидным, когда из-за угла появляется Кеннеди. На ней маленькое черное платье чуть ниже колен, на ногах черные туфли на каблуках с ремешками в тон. Ее рыжие волосы уложены в стиле старого Голливуда, завиты и заколоты на одну сторону, открывая обнаженное плечо, а веснушек на шее больше, чем я когда-либо видел раньше.
Она сногсшибательна, канонически красива и идет прямо ко мне, а я одет в чертовы джинсы.
Кеннеди переставляет ноги так, будто идет по подиуму. В одной руке она держит маленький черный клатч, а другой разглаживает свое платье, словно оно может сидеть еще идеальнее. Строгая, изысканная и совершенная.
Странно видеть ее такой, когда бо`льшую часть времени мы проводим на работе. Но я слишком мало знаю о девушке, в которую влюблен последние несколько лет.
– Я неподобающе одет, – произношу я, прежде чем она успевает заговорить.
Кеннеди качает головой. Это отчаянное несогласие, и как будто она нервничает.
– Все в порядке. Ты выглядишь великолепно.
– Великолепно, да?
– Извини, я имела в виду «прилично». То есть «как обычно». Я забыла, что должна постоянно держать твое эго в узде.
– Ну, я не могу сказать того же о тебе – я имею в виду «как обычно». То, как ты выглядишь в этом платье… – Я недоверчиво качаю головой. – У тебя такой вид, будто ты собираешься сказать мне колкость, разбить сердце, а в конце концов я тебя за это еще и поблагодарю.
– Не искушай меня, Родез. – На ее лице появляется милая улыбка, но тут же исчезает. Кеннеди указывает большим пальцем за плечо и говорит: – Знаешь, я собиралась рассказать им правду. Но потом пришли Коннор с моим отчимом, а после явилась Мэллори, и я просто не смогла доставить им такое удовольствие. Я промолчала насчет нашей женитьбы, потому что чувствовала себя ничтожеством.
Странно видеть Кенни такой. Она так уверена в себе на работе, отлично знает свое дело, но здесь, рядом с семьей, кажется совершенно потерянной.
– Послушай, я должна тебя предупредить. Моя семья – нехорошие люди. Деньги для них – самое важное. После знакомства с ними ты будешь думать, что я ангел.
– Я и так считаю тебя ангелом.
Она бросает на меня невозмутимый взгляд. Я киваю в ту сторону, откуда она пришла.
– Как думаешь, ты могла бы притвориться, что я тебе нравлюсь, хотя бы на пару часов?
– Не знаю. Но сделаю все, что в моих силах.
– Я вижу, ты все еще держишь мое эго в узде.
Я протягиваю ей руку. Кеннеди мгновение смотрит на нее, прежде чем осторожно вложить свою ладонь в мою.
По тому, как напряженно она обхватывает мои пальцы своими, становится ясно, насколько это неестественно для нее. Я легонько встряхиваю ее руку, надеясь успокоить, прежде чем переплести наши пальцы.
Она опускает взгляд и наблюдает, словно изучая, как ее бледные, покрытые веснушками пальцы оказываются между моими. А может, она изучает, каково
