Невинная любовь - Бусе Кудун

К концу ужина я так объелась, что мне понадобились две бутылки минеральной воды. Мама и папа поняли, что что-то не так, еще несколько дней назад, – когда увидели меня у ворот, но после этого ужина у них не осталось никаких сомнений.

– Я варю кукурузу, – сказала мама, когда мы переходили из сада в дом, – ты будешь есть или пойдешь спать?

Она знала, что я не смогу отказаться от кукурузы. Поэтому она так быстро предложила второй вариант.

– Я съем, – сказала я, ставя бутылку с минеральной водой на стол.

Когда свет автомобильных фар, освещавший переднюю часть садовой калитки, заставил всех нас посмотреть на двери, отец приготовился встать.

– Мы кого-то ждем? – спросил он, глядя на маму.

– Не-е…

– Тогда это опять какой-то наглец пытается припарковать свою машину перед нашим домом, – сердито проворчал отец, направляясь к железным воротам.

– Это такси? – спросила мама, слегка откинувшись назад и пытаясь разглядеть, кто едет.

Я была слишком измотана, чтобы разбираться с наглым человеком или гостем, который был так глуп, чтобы прийти в столь поздний час. Все, чего я хотела, – это съесть свою кукурузу с большим количеством соли и лечь спать.

– А-а-а! Добро пожаловать, сынок! – Услышав звук закрывающейся двери машины, я обернулась, гадая, чем вызвано удивление отца. Сынок?

Когда мама встала, я обернулась.

– Нисан не сказала нам, что ты приедешь. Если бы мы знали, то оставили бы для тебя ужин. Ах, Аллах, как жаль!

Услышав свое имя, я стала вслушиваться в разговор. Привстав, я увидела отца и стоящего рядом с ним Эге.

– Она, наверное, забыла, потому что устала, – сказал Эге, и они с отцом вошли в ворота сада, – она очень занята в последние дни.

Он поднял на меня взгляд, и в его глазах мелькнул легкий намек на сарказм. Как будто он злился, что я не ответила на девять из десяти его сообщений. Пока он изумленно смотрел на меня, я встала, но мама давно уже обошла стол, раскинула руки и спешила обнять Эге.

– Добро пожаловать, дорогой Эге! Почему ты не позвонил и не предупредил меня заранее? Как ты?

Я наблюдала за тем, как они заворачивают Эге, словно коврик, чтобы спрятать за дверью.

Я написала Эге, сразу отключила телефон и больше не брала его в руки. За это время он успел проделать весь этот путь? Приехать из Стамбула? Наверное, он звонил мне, чтобы сообщить, но я не видела? Что он здесь делает?

– Я в порядке, тетя Нериман. Я не хотел тебя беспокоить. Как поживаешь?

– Что за слово такое «беспокоить»! Я в порядке, дитя мое. Видеть твое лицо – это счастье! Как здорово, что ты приехал. Почаще приезжайте!

– Мы заняты, мамочка, – сказала я властным тоном, глядя на Эге. – Слушай, я даже забыла, что Эге приедет.

Когда Эге посмотрел на меня взглядом «позже поговорим», я ответила ему взглядом «вот именно». Это будет двусторонний допрос.

– Не стой, давай, проходи, присаживайся. – Отец указал на один из стульев.

– Дай-ка я проверю кукурузу, готова ли. Ты голоден, сынок?

– Нет, тетя Нериман, я совсем не голоден, и уже довольно поздно. Я боялся, что разбужу вас.

– Сыночек, мы не ложимся рано. Ты что, забыл? Давай я принесу тебе кукурузу. Хотя бы ее съешь.

Мама вернулась на кухню, а я продолжила присматривать за Эге.

Когда я писала первую книгу, я пригласила своего редактора, которого тогда едва знала, в гости к себе домой. Я и не подозревала, что Эге станет магнитом для моих родителей. С самого первого дня он очаровал всех, его угощали вкусными блюдами, ему дарили подарки. Матери, чьи дочери достигли возраста «невест», окружали Эге со всех сторон и показывали фотографии дочек на своих мобильных телефонах.

«Смотри, это моя средняя дочь».

«Она училась в этой школе».

«Она очень хорошо готовит. Эту долму она приготовила».

С того дня Эге несколько раз приезжал в дом моих родителей, и с каждым годом интерес соседей к нему рос. С годами дочери соседей одна за другой повыходили замуж, и их осталось совсем немного. Однако интерес оставшихся не ослабевал. К счастью, была глубокая ночь, и на этот раз Эге никто не увидел. Если бы это случилось, у меня был бы лишний повод схватить его за воротник.

Папа непринужденно болтал с гостем, а когда мама вернулась с кукурузой, начался, как обычно, разговор о его личной жизни.

– Я ни с кем не встречаюсь, – сказал Эге, улыбаясь.

– Не понимаю, почему такой красивый молодой человек, как ты, одинок! – недоумевала мама, не обрадовавшись ответу Эге.

– Может, ему так больше нравится, – вставила я, сложив руки на груди, и бросила такой взгляд на маму, что она прищурилась.

– Может, и так, а может, и нет.

– Какая разница? – весело сказал отец. – Он молод! Куда спешить?

Когда речь шла о мужчинах, даже двадцать девять лет считались ранним возрастом для брака. Неудивительно, что я хотела бы родиться мужчиной, если мне суждено снова прийти в этот мир.

– Если найдется добрая, красивая девушка, я все устрою, – заявила мама, не обращая внимания на отца.

Лицо Эге становилось все краснее и краснее, и я не могла позволить матери мучить его и дальше.

– Мама, может, поэтому он и не приезжает! – воскликнула я, указывая на Эге. – Потому что ты начинаешь искать невесту, как только он переступает порог нашего дома.

– Конечно, нет! – смущенно ответил Эге.

– Я уверена, что он не бежит от брака, как ты, – возразила мама. Затем она повернулась к Эге, как бы жалуясь: – Она ставит эмодзи с кольцом на свои профили во всех социальных сетях, чтобы ей никто не писал!

– Потому что я не хочу выходить замуж за случайного парня из моего почтового ящика! Меня больше интересуют те, кого я встречаю на автобусных остановках в жутких районах.

– Может, ты встретишь хорошего человека. Зачем ты портишь свою судьбу?

Когда я глубоко вздохнула, перед садовой калиткой показался свет фар еще одной машины. Я была полна благодарности к тому, кто приехал, прервав этот разговор, и стрелой вскочила со стула.

– Если это гость, я его отправлю, если чужой, то прогоню!

– Не отправляй, если гость, это некрасиво!

Не отвечая кричащей мне вслед матери, я отперла железную дверь и вышла на улицу.

Поскольку я была чрезвычайно решительна, я поставила в неловкое положение свою семью, которая уже много лет живет в этом районе. Если бы он был гостем, я бы проводила его, если бы он был чужим, я бы его выгнала, а если бы он был жестокой тетей – охотницей за женихами, гоняющейся