Самый тёмный грех - Ноа Хоуп

– Позволь, я удовлетворю любопытство твоей очаровательной сестры, – вмешался младший мужчина, делая шаг ко мне. Я инстинктивно отступила. – Меня зовут Жюль Морлан, – представился он с лёгким, издевательским поклоном. – А это мой отец, Эмиль. И мы здесь, чтобы, скажем так, восстановить справедливость. Видишь ли, милая, твой старший брат, – он с отвращением кивнул в сторону Хантера, – Его настоящая фамилия – Роше, а не Вега. И он, как бы это помягче выразиться, чтобы не шокировать вашу нежную психику… глава криминальной организации. Босс французской мафии, если вам так будет понятнее. И долго водил нас за нос, должен признать. После того как мой отец, – он снова кивнул на Эмиля, который стоял с непроницаемым лицом, сложив руки на груди и наблюдая за этой сценой с холодным удовлетворением, – избавился от вашей матери и отца, предыдущего главы клана Роше, Хантер инсценировал вашу с ним смерть, залёг на дно и продолжал тайно управлять своей империей руками двоюродного братца, Армана. Весьма хитроумно, не правда ли?

Мир вокруг меня накренился. Каждое слово Жюля, произнесённое с таким садистским удовольствием, било по мне, как удар хлыста, разрушая всё, во что я верила и знала о своей семье.

Убийство родителей? Хантер – босс мафии? Арман, наш кузен, всегда такой тихий и вежливый, был его марионеткой?

Голова шла кругом, перед глазами всё плыло, тошнота волной подкатывала к горлу, вызывая рвотные спазмы. Я чувствовала, как земля буквально уходит у меня из-под ног, палуба под дрожащими коленями казалась зыбкой, готовой в любой момент разверзнуться и поглотить меня.

Я в шоке переводила взгляд с Жюля, с его циничной усмешкой, на своего брата, который так и не поднял на меня глаз, его плечи были сгорбленными под тяжестью вины, и обратно. Происходящее не укладывалось в голове. Это было слишком чудовищно, чтобы быть правдой.

– Нет… – прошептала я и начала инстинктивно отступать, подальше от них. – Вы всё врёте! – я закричала, голос сорвался, превратившись в жалкий вопль. – Хантер, скажи, что он лжёт! Что это неправда!

Брат медленно поднял голову, и я увидела его глаза – полные такой боли и вины, что у меня защемило сердце.

– Дана… прости меня, – его голос дрожал, каждое слово давалось ему с видимым усилием. – Да, я лгал тебе. Но я сделал это для того, чтобы защитить тебя. Чтобы у тебя была нормальная жизнь, вдали от всего этого дерьма. Прости меня, сестрёнка…

Его слова и признание, окончательно добили меня. Я продолжала слепо пятиться назад, не разбирая дороги и качая головой из стороны в сторону. Слёзы градом катились по щекам, застилая глаза, мир расплывался в одно сплошное, мутное пятно. Каждый шаг давался с трудом, словно я шла по вязкому болоту.

И тут моя спина внезапно упёрлась во что-то твёрдое, холодное, металлическое.

Поручень. Край яхты.

Я инстинктивно обернулась, сердце пропустило удар, а потом замерло, когда я увидела прямо под собой воду, в которой хаотично пенились белые гребни волн от движения яхты. Но я не успела ничего сделать, даже вскрикнуть или ухватиться за спасительный поручень. Моё тело, ослабевшее от шока и отчаяния, уже начало терять равновесие. Палуба, на которой я только что стояла, предательски ушла из-под ног. Центр тяжести сместился, и я почувствовала, как начинаю заваливаться назад, в эту холодную бездну.

Я услышала крик Хантера – нечеловеческий, полный первобытного панического ужаса. Краем глаза заметила, как он дико забился в руках охранников, пытаясь дотянуться и схватить меня. Но было слишком поздно. Я зажмурилась, ожидая прикосновения воды, которая вот-вот поглотит меня…

Но, прежде чем моё тело окончательно потеряло равновесие и упало за борт, а волны поглотили меня, я почувствовала, как сильные руки обвились вокруг моей талии, рывком дёргая верх. Удар о твёрдое, мускулистое тело был таким сильным, что у меня выбило остатки воздуха из лёгких. Я инстинктивно вцепилась пальцами в чужую одежду, пытаясь удержаться. И тут ноздрёй коснулся аромат… до боли знакомый и сводящий с ума.

Я резко вскинула голову и увидела Лукаса.

Он держал меня невероятно крепко, одной рукой прижимая к своей широкой груди и стискивая талию так сильно, что рёбрам стало больно. Я чувствовала каждый бугор его напряжённых мышц под тонкой тканью рубашки. Его лицо было так близко, что я видела каждую ресничку и морщинку у уголка плотно сжатых губ. В его тёмных глазах, которые сейчас казались бездонными, плясали эмоции – смесь облегчения, ярости и чего-то ещё, отчего у меня по спине пробежали мурашки.

– Поймал тебя, ангел. – его голос с едва заметной хрипотцой, которая всегда заставляла все мои внутренности сжиматься в тугой узел, прозвучал так близко, прямо у моего уха, обжигая кожу горячим дыханием.

Я дрожала всем телом, как будто меня подключили к электрическому току. Зубы отбивали мелкую дробь, а конечности отказывались слушаться. Мир вокруг всё ещё казался нереальным, но его присутствие, запах, тепло были якорем в этом бушующем шторме.

– Лукас, ты здесь… – слова вырвались из моего горла сдавленным, едва слышным шёпотом, больше похожим на выдох.

– Ты действительно думала, что сможешь так просто исчезнуть, ангел? – в его голосе не было упрёка, скорее констатация факта. – Где бы ты ни спряталась от меня, я всегда приду за тобой, Дана.

Прежде чем мой мозг успел сформулировать хоть какой-то ответ, палуба буквально взорвалась хаосом.

Я не сразу поняла, откуда взялись его братья. Секунду назад их не было, а в следующую – они уже здесь. Все четверо – Тео, Адам, Джек и Маркус, – двигались с пугающей, неестественной скоростью. Их лица были искажены яростью, превратившись в маски безжалостных хищников, готовых рвать и метать.

Лукас резко, почти грубо развернул меня, так что я оказалась у него за спиной, а его широкое тело стало моим живым щитом. В его свободной руке блеснул чёрный пистолет. И я почувствовала, как напряглись все его мышцы, прежде чем он вступил в бой.

Первый выстрел оглушил меня, заставив вздрогнуть и непроизвольно вжаться в спину Лукаса ещё сильнее, зажмуриваясь и зажимая уши ладонями. Громкий, сухой хлопок, за которым последовал короткий, булькающий крик и глухой стук падающего тела где-то совсем рядом.

– Не смотри, ангел, – его голос был жёстким, как приказ командира, не терпящего возражений. Но я всё равно уловила отголосок той тёмной, собственнической нежности, предназначенной только для меня.

Я приоткрыла глаза, не в силах побороть ужасающее любопытство. Палуба превратилась в арену смертельной схватки. Французы, застигнутые врасплох внезапным натиском, метались, пытаясь оказать сопротивление, но их движения были