Дочь Мента - Екатерина Ромеро
Он не мой, не мой, да успокойся уже! Сергей – женатый мужчина, и что… что мне с этим делать?! Как я могу объяснить своему сердцу, что оно выбрало не того? И любить такого мне вообще противопоказано.
К сожалению, никак. Я уже давно по уши влюблена в своего охотника, и эта болезнь хроническая. Она не лечится ничем, и этих двух лет как будто и не было, хуже только стало.
Если раньше я больше была ему благодарна за спасение и за еду, то теперь это переродилось и стало просто кровожадным.
Ощущение такое, точно меня на куски просто режут. Сергей жену свою целует, а не меня. Меня только, как котенка, об стену и можно. Всегда.
***
Они все еще выглядят идеальной семьей, и ключевое тут “выглядят”. Вкусный завтрак, идеально отглаженная рубашка, хозяйка при параде – и так ладно все, что аж тошно.
Но теперь кое-что изменилось. Я больше не боюсь смотреть Вике в глаза, я чувствую себя равной и даже больше. Образование все же придало мне силу и уверенность, теперь я могу постоять за себя. По крайней мере, я так хочу думать.
Моя учеба начинается сегодня, но я не иду на пары. Специально. Я не хочу, сматываюсь прямо из универа.
Весь день я гуляю, вдыхаю запах свободы, и это просто кружит голову. Я так давно мечтала об этом: что хочешь, то и делай, гуляй, где хочешь, я больше не заключенная в замке Волкодава.
К сожалению, всё хорошее быстро заканчивается, и мои регулярные прогулы в течение недели тоже.
— Где ты была сегодня?
Я в кабинете Сергея точно под присягой. И надо соврать так, чтобы не дрогнул ни один мускул, не то он увидит и, конечно же, поймет.
— Училась.
— Чему ты училась?
— Праву, что непонятного? – огрызаюсь, меня достал уже этот контроль.
Сергей поднимается из-за стола и подходит ко мне. Напряжен, дико просто недоволен, а я и рада. Наконец он обратил на меня внимание. Все для него, конечно.
Мы стоим друг напротив друга. Конечно, Волкодав сильнее, захочет — в бублик меня скрутит, но и я больше пасовать не стану.
Разве он не видит, зачем это все? Я так стараюсь, из кожи вон лезу, чтобы он обратил на меня внимание. На новую меня. На мне кожаные туфли на высокой платформе, рваные джинсы-варенка и открытая майка в облипку. Грудь туго затянута в лифчик – и все напоказ. Я сделала себе начес и боевой раскрас.
На меня мужики оборачиваются, спрашивают номер. Сегодня один студент даже в столб врезался в универе, я уверена в себе.
— Что за блядский наряд на тебе?
— Это модно. Вы отстали от жизни.
— На учебе в университете предпочитаешь как шлюха выглядеть?
— Так все ходят. Это в ваш век были монашки, теперь все не так.
— Не смей мне дерзить!
— А не то что? Ударите? Бейте! Вы всегда со мной как со щенком обращались. Ну что вы молчите? Разве вы не видите, что я изменилась?! Посмотрите, как я выросла!
— Не вижу. Ты ничему не научилась, я и тут просрал деньги зря. Ты ни хуя не учишься, какого черта, Мила!
— Вы все за меня решаете: где мне учиться, где спать, что есть! И кого любить – тоже решите?!
— Тебе рано любить. Ох, как рано, маленькая.
— Да вы просто невыносимый!
Разворачиваюсь, но Сергей за руку меня хватает, сжимает до боли запястье.
— Я не разрешал уходить!
— А я и не спрашивала разрешения. Пустите, больно!
Он резко отпускает, а я, не рассчитав, подаюсь назад, но Сергей меня ловит, не давая упасть. Он нежно прижимает меня к себе, и клянусь, это самое близкое, что между нами было.
Меня колотит и трясет, а еще я чувствую, как быстро бьется его сердце.
Порыв, просто секунда, моя слабость. Я встаю на носочки и целую его в губы. Ласково, осторожно, несмело. Он не отвечает, прикрывает глаза, а после поднимает руки, отходит от меня, отворачивается.
— Не надо. Уходи, Мила. Разговор окончен.
— Почему? Я вам не нравлюсь? Я уже взрослая. Я больше не ребенок. Пожалуйста, Сергей, посмотрите на меня. ДА ПОСМОТРИТЕ!
Снимаю с себя блузку, вот только это ошибка. Сергей не смотрит. Он вообще не смотрит на меня.
— Что во мне не так? Что, скажите? Это потому что я Круглова, так? Это все еще важно для вас? Или вы жену любите? Или вашу Леру? Ее целовать приятнее? Сергей… Да буду я учиться, обещаю, просто посмотрите на меня…
— Круглова, одевайся и уходи.
Дочь врага. Вот кто я для него, и спорить с этим у меня уже нет сил. Он не посмотрел на меня, не взглянул даже.
Я опускаю голову, одеваюсь и молча выхожу из кабинета.
Слезы застилают глаза. Я думала, что-то изменилось. Я-то точно поменялась, но его отношение ко мне нет. И хоть год, хоть десять лет пройдет, я маленькая дочь своего отца. И хоть ты сдохни.
— Ого, какие люди!
Костик. Стал выше на голову, но так и сохранил свою идиотскую ухмылку. Улавливаю от него запах травы. Да уж, некоторые вообще не меняются.
— Дай пройти!
— А ты похорошела. Груди, жопу отрастила, подкидыш. Офигеть, ты расцвела. заморыш! Какая ты охрененная стала! Сиськи покажи!
Зажимает меня к стене, противно шепчет на ухо, а мне аж дурно. Воротит от него, и что парадоксально, Костя вообще стал не похож на Сергея. Вот ничем, словно это он подкидыш тут, а не я.
— Пусти, пусти меня!
— Ну-ну, тихо, не ори.
— Что вы творите?!
Блин. Виктории тут только не хватало.
— Ничего.
— Ах ты шлюха, как ты себя ведешь в нашем доме?!
Они загнали меня в угол, как коршуны налетели. На шум выходит Сергей, и я быстро поправляю блузку.
— Что здесь происходит?
— Твоя подопечная лезет к нашему сыну – вот что!
— Это неправда! Он сам набросился на меня как зверь!
— Я? С ума сошла, больно надо. Мам, что она вообще здесь делает?
— У меня тот же вопрос. Сергей!
— Мила, вспомни правила поведения в этом доме. Шлюх у нас нет.
— Я не шлюха, это Костя!
