Я. Тебя. Сломаю - Ольга Дашкова

– Останови меня, Элиф, – повторяет он, и теперь его губы касаются мочки уха. – Скажи «нет», и я отступлю.

Открываю рот, чтобы произнести это слово, но вместо этого из горла вырывается тихий вздох. Амир усмехается, чувствуя мою слабость.

– Именно так я и думал, – шепчет он и целует место, где бьется пульс.

Мир взрывается фейерверками. Его губы горячие и настойчивые, они заставляют тело выгибаться навстречу. Руки сами поднимаются и хватаются за его рубашку, притягивая ближе.

Амир рычит от удовольствия и сильнее прижимает меня к столу. Его поцелуи становятся более жадными, он захватывает мои губы, я отвечаю ему с той же страстью, которую так долго пыталась подавить.

Я больше не могу сопротивляться.

Огонь, который тлел во мне все эти дни, вспыхивает ярким пламенем. Я ненавижу его и желаю одновременно, и это желание сжигает меня изнутри.

Руки скользят по моему телу, оставляя за собой огненные следы. Одна ладонь сжимает талию, другая зарывается в волосы, заставляя запрокинуть голову. Он целует меня в шею, покрывает кожу горячими поцелуями, каждый из которых отзывается пульсацией внизу живота.

– Амир, – выдыхаю я его имя, а он замирает, поднимая на меня голодный взгляд.

– Повтори, – хрипло приказывает он. – Произнеси мое имя еще раз. Еще раз, Элиф.

– Амир, – повторяю, и он накрывает мои губы своими, целуя так глубоко и страстно, что у меня кружится голова.

Руки становятся смелее. Он расстегивает верхние пуговицы моего платья, его пальцы скользят по обнаженной коже ключиц, спускаются ниже. Когда он сжимает мою грудь сквозь тонкую ткань, я не могу сдержать стон.

– Ты такая отзывчивая, – шепчет он мне в губы. – Такая страстная. Я так долго этого ждал. Не сдерживай себя, Элиф.

Его слова опьяняют лучше вина. Я пьянею от прикосновений, от его запаха, от звука голоса, произносящего мое имя как молитву.

Амир резко поднимает меня, сажает на край стола, раздвинув мои ноги, чтобы встать между ними. Теперь мы на одном уровне, я вижу, как горят его глаза, как напряжены мышцы лица от сдерживаемой страсти.

Рука скользит по моему бедру под платьем, поднимается выше, и я инстинктивно раздвигаю колени еще шире, чтобы ему было удобнее. Когда его пальцы касаются меня через белье, выгибаюсь навстречу его прикосновению.

– Ты уже такая влажная, – рычит, пальцы начинают двигаться, поглаживая меня через тонкую ткань.

Мир сужается до этих прикосновений, до ощущения его пальцев, которые знают, как свести меня с ума. Запрокидываю голову, хватаюсь за край стола, пытаясь найти опору в этом урагане эмоций.

– Посмотри на меня, – приказывает он, я с трудом поднимаю голову, встречаясь с ним взглядом.

– Посмотри, как ты реагируешь на мои прикосновения, – его голос становится рычащим. – Скажи мне, что ты этого хочешь.

– Я… я…

– Скажи, – его пальцы замирают, а я едва не всхлипываю от разочарования.

– Хочу, – выдыхаю, это признание высвобождает что-то глубоко внутри меня. – Я… хочу …этого.

Амир улыбается – торжествующе, хищно – и его пальцы возобновляют движение, на этот раз убирая преграду в виде белья. Когда он касается меня, мир взрывается белым ярким светом.

Он знает, что делает. Его пальцы уверенно двигаются, находят каждую чувствительную точку, заставляя тело изгибаться и дрожать. Напряжение внутри нарастает и становится невыносимым.

– Пожалуйста, – шепчу, не понимая, о чем прошу.

– Давай, – шепчет он в ответ. – Отпусти себя. Кончи для меня, Элиф, кончи моя девочка.

Его слова становятся последней каплей. Меня накрывает волной оргазма, я выкрикиваю его имя, дрожа всем телом, цепляясь за его плечи, как за спасательный круг.

Когда волны наслаждения начинают спадать, реальность возвращается, словно удар холодной воды. Что я делаю? Что мы делаем?

– Нет, – я отталкиваю Амира и спрыгиваю со стола на дрожащих ногах. – Нет, это… это неправильно.

Он смотрит на меня с недоумением, его дыхание такое же тяжелое, как и мое.

– Элиф…

– Нет! – я отступаю к двери, судорожно застегивая пуговицы на платье. – Я не хотела… этого не должно было случиться.

И я бегу.

Бегу из кабинета по коридору в нашу спальню, как испуганная девчонка, которой я и являюсь на самом деле. Захлопываю за собой дверь и, тяжело дыша, прислоняюсь к ней.

Руки дрожат, когда я стягиваю с себя платье. Все тело еще пульсирует от произошедшего, кожа горит в тех местах, где меня касались его руки. Иду в ванную, включаю душ, надеясь, что холодная вода смоет это безумие.

Встаю под струи воды, но это не помогает. Возбуждение не проходит, наоборот, оно нарастает и требует продолжения того, что мы начали в кабинете. Мое тело помнит его прикосновения и жаждет их.

Поэтому я не слышу, как открывается дверь. Я не замечаю, что больше не одна, пока не чувствую, как сзади ко мне прижимается горячее мужское тело.

– Амир, – его имя срывается с моих губ стоном.

– Я же говорил, – шепчет он мне на ухо, – что тебе от меня не убежать.

Его руки обхватывают мою грудь, сжимают ее, я выгибаюсь назад, прижимаясь к его телу. Чувствую, насколько он возбужден, как его член прижимается к моим ягодицам.

– Сделай это быстро, – шепчу, повернув к нему голову. – Пожалуйста.

Но он качает головой, и его губы касаются шее.

– Нет, милая. Нет.

И я понимаю, что пути назад больше нет. Огонь, который горел между нами все это время, с самого момента когда наши взгляды встретились, наконец вырвался на свободу. И теперь он точно сожжет нас обоих.

Глава 30

Просыпаюсь от боли.

Не резкой, пронзительной, а тупой, ноющей, пульсирующей между ног и отдающейся в каждой мышце тела. Веки тяжелые, словно налиты свинцом, а во рту привкус меди и чего-то соленого. Пытаюсь пошевелиться, и тело протестует, издавая стон.

Каждая клеточка помнит то, что произошло несколько часов назад.

Сердце начинает биться чаще, когда в памяти всплывают обрывки воспоминаний: горячие руки на моей коже, губы, которые целовали меня так жадно, словно хотели поглотить целиком. Мой собственный голос, хриплый от стонов, выкрикивающий его имя.

Амир.

Имя обжигает мысли, как раскаленное железо. Я отдалась ему. Полностью, без остатка, забыв о гордости, о ненависти, о Мехмете. Забыв обо всем, кроме огня, который пылал между нами.

Поворачиваю голову и вижу рядом с собой пустое место. Простыни смяты, на подушке еще виден след от его головы, но самого Амира нет. Только запах – терпкий, мужской, смешанный с