Обманутая - Рина Дейн

Среди этих двух девушек была и Людмила Остроухова. Людочка, как ее все называли. Невысокая брюнетка постоянно убирала пушистые короткие волосы заколкой на затылке. Девушка сразу же попыталась подружиться с Олесей. Видела она в ней что-то особенное, дорогое. Людочка была уверена, что ее новая подруга – девочка не из бедных, а работать пришла просто из-за любопытства. И каково же было удивление Остроуховой, когда она поняла, что ошиблась. Одежда Олеси, как и ее личные вещи, не были дорогими и эксклюзивными, «обычные шмотки из магазина». Но было что-то такое, что Людочка не могла не заметить у Олеси – поведение. Олеся вела себя так, будто это все не ее: не ее работа и способ жизни. Точнее, выживания.

– Ух, какие чаевые у меня сегодня, – проворчала Людочка, возвращаясь к стойке во время обеденного перерыва. – Этот жмот оставил мне три рубля сдачи. Три рубля? Пусть он их себе в зад засунет.

– Они не обязаны оставлять нам их, – Олеся сидела на высоком барном стуле и держала в руке небольшой блокнотик и ручку для заказов.

– Не обязаны? Тогда пущай не глазеют на меня, когда я тут расхаживаю вся такая из себя… королева. Да-да, ты чего смеешься? – нахмурилась Остроухова, слегка толкая свою новую подругу в плечо. – Я вот, чтоб ты знала, не просто так каждый день прихорашиваюсь. Я, может быть, хочу встретить тут принца!

– Принца? Ты ведь назвала себя только что королевой, – усмехнулась Олеся, осматривая полупустое кафе. Поймав на себе рассерженный взгляд Людочки, смущенно добавила: – Не думаю, что они заглянут сюда. Принц или король. Тут как-то мелковато для них.

– Да ну тебя! – Людочка наклонилась через барную стойку и забрала с нее две булочки. Одну она протянула подруге, но Олеся отказалась. – Ну как хочешь, мне больше достанется.

Больше они в тот день не говорили. Людочка съела обе булки, а оставшуюся часть смены жаловалась на лишние килограммы, отложенные в боках. Строила глазки особо симпатичным посетителям и заливисто смеялась, наплевав на все нормы приличия, когда видела, какие чаевые ей оставляли. Олеся тоже получала их, не так часто, но сумма была все равно немаленькой. Как-то, убрав столик компании из шести гостей, Олеся обнаружила чаевые – полторы тысячи рублей. Она воровато заозиралась по сторонам, словно все это злая шутка и сейчас кто-то заберет у нее заслуженные деньги. Их Олеся спрятала в карман фартука, а после, получив зарплату за смену, убрала все в небольшой кошелек.

– Пахнет вкусно, – это было первое, что сказала она, вернувшись домой. Быстро переоделась, помыла руки и взглянула на свое уставшее лицо. Ноги гудели, голова раскалывалась от шума. Хотелось тишины и покоя, и это Олеся могла получить лишь дома.

Эрик смотрел на Олесю и не мог сдержать улыбки. Все было так просто и реально, что у него начинала кружиться голова. Неужели все так хорошо? Никто не мешает быть вместе? Фантастика! Хотел верить в то, что все так и будет продолжаться. С того дня, когда Олеся пришла в себя, прошло немного времени, но прогресс был налицо. Олеся не смотрела на него как на чужого, начинала разговор сама, спала рядом и позволяла обнимать себя во сне. Да пошло оно все! Олеся поцеловала его. Да, это было единожды, но Эрик знал – все повторится. Ей нужно лишь время, чтобы привыкнуть. Продолжить тешить себя фантазиями о том, что так было всегда, что Олеся и Эрик влюблены. Все взаправду.

Олеся за ужином рассказала ему о своем рабочем дне. Он слушал все вполуха, но был внимателен, когда Олеся заговорила про того, кто пытался с ней познакомиться.

– Он уже третий раз такой фокус делает. Порой мне кажется, что он специально приходит туда, сидит и ждет, когда я подойду к столику. Если так, то он больной. Как их называют? Сталкер?! Точно. Они жуткие, меня уже от одного его взгляда дрожь берет.

– А он тебе нравится? – Эрик поднялся и начал убирать со стола. – Потому что, если это так, то мне нужно принять меры.

– Нет. Конечно же нет. Просто… он меня порой пугает. Мне не нужна любовь того, кто преследует меня, – чуть громче сказала Олеся, подавая ему свою тарелку. – Ты ведь не делал так со мной, правда? Не пугал меня, чтобы быть со мной?

По его телу пробежала мелкая дрожь. Эрик едва не выронил из рук грязную тарелку, успел вовремя сильнее сжать ее пальцами. Он повернулся и посмотрел на Олесю, криво улыбнувшись.

– Ты думаешь, я на такое способен?

– Нет, Эрик. Ты точно никогда бы со мной так не поступил.

– Да, не поступил бы. Потому что я тебя люблю. Не забывай об этом.

– Тогда какое он имеет право так поступать со мной? Навязывать себя. Свою симпатию.

Не придумав ничего лучше, Эрик обнял ее сзади за плечи, прижал к себе.

– Никакого, – прошептал он, медленно поглаживая Олесю по рукам. Он чувствовал ее нервозность, хотел успокоить. Была бы его воля, Эрик не выпускал бы Олесю из квартиры дальше ближайшего магазина. Хотя и в тот отправлял бы лишь под своим присмотром.

Олеся прикрыла глаза и тихо выдохнула. Снова почувствовала едва уловимый цветочный аромат и никак не могла понять, откуда он доносился. Лишь через несколько долгих минут в объятиях Эрика она поняла – так пахнет он. Снова. Цветами.

Хоть к квартире она и не привыкла до конца, но постепенно Олеся чувствовала себя тут уютнее с каждым днем. На подоконниках стояло несколько горшочков с зелеными геранями. Бабушка, которая продала их им, называла цветы калачиками. Олеся улыбнулась, слово показалось ей забавным. Один из цветков расцвел нежно-розовым, и Олеся любила ранним утром подходить к окну и смотреть на цветы. На ее губах сразу же появлялась улыбка.

– Ты пахнешь цветами, – прошептала Олеся, наклонив голову назад и посмотрев на Эрика. – Не могу понять какими, но это цветы. Вкусный аромат.

– Наверное, это мой шампунь, – он опустил взгляд и заглянул в ее карие глаза. Эрик мог потратить всю свою жизнь, чтобы вот так вот стоять позади нее и смотреть в эти глаза цвета горького шоколада.

– Цветочный?

– Гель?

– Не знаю. Я ничего подобного не встречала раньше.

– Тебе тоже стоит сходить в душ, Олеся. И воспользоваться цветочным гелем для душа. Знаешь, мы можем даже пойти туда вместе.

– Не получится, – она смутилась. Хоть она и привыкла к Эрику, но принимать с ним душ не могла. Боялась, стеснялась и не знала, как себя с ним повести. –