От него не убежишь - Лина Ласс
Я резко остановилась, похлопав себя по воображаемым карманам, и только сейчас до меня дошло, что я…
«Я не смогу…»
Кровь отхлынула от лица, я застыла, оглядываясь кругом. Одна в незнакомом городе, без телефона, без денег и документов, не зная ни слова на французском и почти не говоря на английском… Что я могла? Я могла виртуозно стоять в полной растерянности, не имея ни малейшего понятия, куда идти и что делать. А единственный человек, кто это знал, был тот, кого я терпеть не могла. Я уже прошагала почти всю улицу, погружённая в гневные размышления, и понятия не имела, как далеко теперь тот магазин, где я бросила Алекса.
Холодок пробежал по спине, но я попыталась сохранять спокойствие. Всё бы отдала за то, чтобы обойтись без его помощи, но, похоже, это было просто неизбежно. Мне нужно вернуться к нему, ведь я даже не знаю в какой стороне этот Марсель и уж тем более, как добраться до посольства. Похоже, мне никуда не деться от этого невыносимого типа.
– Чёрт! – от досады я топнула ногой и двинулась в обратную сторону, пытаясь разглядеть в толпе знакомую фигуру. Но мельтешение людского потока мешало что-либо рассмотреть. Вертела головой, вспоминая малейшие подробности. Кажется, я проходила мимо этой пекарни, да! Я потянула носом, ловя аромат свежей выпечки. Желудок тут же скрутило от голода. Боже, как хочется есть! Но прежде нужно найти Алекса.
Чувствуя, как паника медленно охватывает меня, я почти припустила бегом, пытаясь понять, где этот злосчастный магазин. Я заглядывала в окна кафе и магазинов, но не видела никого похожего на Алекса. Я пропала. Сгину в незнакомом городе, пока меня не найдёт полиция, а дальше… даже страшно подумать, что будет дальше.
Я готова была в отчаянии расплакаться и уже чувствовала подступающий комок к горлу, как заметила статную высокую фигуру мужчины.
Алекс!
Он стоял, облокотившись на стену дома, и безошибочно определил меня в толпе туристов. Я чуть не бросилась ему на шею от радости, готовая расцеловать. Он не ушёл! Он ждал! Знал, что я вернусь! Но в следующий миг в голове всплыли слова о меркантильной девке, и улыбка сползла с моего лица.
Алекс смотрел прямо на меня, будто ждал моего возвращения и совсем не был удивлён тому, что я возникла перед ним, только одна бровь изогнулась в немом вопросе. Но я не могла вымолвить ни слова. Внутри всё отлегло, стоило мне увидеть его, но сказанное им разверзло между нами новую пропасть, через которую я не могла перешагнуть.
– Заслужил, признаюсь, – внезапно произнёс Алекс, повернув лицо той стороной, на которой красовался красный след удара. Он подошёл совсем близко, открыто глядя мне в глаза. – Но и ты могла быть более благодарной.
– Я благодарна, – я вскинула подбородок. – А ты мог быть и посдержанней.
Он усмехнулся и бесстыже пробежался взглядом по мне от макушки до ног и обратно, отчего мне стало неловко. Его глаза задержались на моих губах, так что я рефлекторно закусила их. Наша близость внезапно взволновала, окатив волной жара, и я сделала маленький шажок назад.
Что это? Помутнение рассудка? Я только что влепила пощёчину этому мужчине, оскорбившему меня, но готова была поклясться, что в его взгляде промелькнула самая настоящая жажда, и сама я готова была прильнуть к нему.
Нет-нет-нет! Я его не выношу. Ненавижу! Видимо, я была так рада вновь увидеть его, что животный порыв возобладал над разумом.
– Я не знаю языка, – проговорила я, опуская глаза. – У меня нет денег, телефона и даже паспорта. У меня нет никого знакомых в этой стране, кроме тебя. И, признаю, ты единственный, кто может мне помочь добраться до Марселя.
Я вобрала воздух в лёгкие, готовясь произнести как можно более твёрдым голосом главную фразу, но получилось жалко и неуверенно:
– Пожалуйста, помоги мне, – произнесла я, сглатывая комок в горле.
У меня самой складывалось впечатление, что я что-то выпрашиваю у него. Стою, как маленькая провинившаяся девочка, пытаясь вымолить прощение. Но ведь моей вины не было. Ни в том, что я упросила Павла на этот отпуск, ни в его гибели, ни в том, что втянула Алекса во всё это. Однако что-то грызло меня изнутри и заставляло чувствовать себя виноватой.
Тёплая рука легко коснулась моего подбородка, заставив поднять голову.
– Прости, что назвал тебя… это от стресса, – Алекс дёрнул плечом.
Его прикосновение растопило тот лёд, что успел образоваться между нами. Он нависал надо мной, высокий, сильный. Глаза цвета шторма смотрели на меня с теплотой, а уголки губ чуть поднялись. К нему хотелось прикоснуться, прижаться всем телом. Ему хотелось верить.
– Что будем делать? – задала я вопрос вдруг осипшим голосом.
Алекс опустил руку и отступил.
– В отель вернуться нельзя. Машины у нас нет…
Он пошарил по карманам и выудил две купюры по десять евро и мобильный телефон.
– Как понимаю, у тебя вообще нет ни цента.
Я смерила его сердитым взглядом, потому что он озвучил очевидную вещь.
– Может, всё-таки пойдём в полицию? – аккуратно предложила я.
– Забыла, кто тебя там ждёт? Ты и слова не успеешь сказать, как тебя запрут в камере.
– Так как нам быть?
– Доберёмся до Марселя на попутке.
– Но ведь наверняка есть поезд.
Алекс потряс у меня перед лицом купюрами:
– Это всё, что у нас есть. Один билет тебе обойдётся в евро пятьдесят. Я понимаю, ты блондинка, но думаю, посчитать сумеешь.
Как у него это только получалось? Минуту назад он попросил прощения, и мне показалось, что мы нашли какой-то компромисс, как вновь его нутро вылезло наружу.
– Засунь свои неуместные шуточки туда, откуда ты их достал! – рассердилась я.
– И что ты сделаешь? Снова пожалуешься? Ах, да забыл. Больше жаловаться некому.
И отвернувшись, он двинулся по улице. Шаг у него был быстрый и широкий, так что мне пришлось догонять.
– Скажи, Алекс, тебе так приятно меня унижать? Или ты таким образом поднимаешь себе самооценку? Так вот знай, что так делают только полные неудачники.
– Да кто бы говорил? Ты-то что, лучше? – ответил он, продолжая идти.
– Ты первый начал.
Алекс резко затормозил и развернулся ко мне, приблизившись вплотную.
– Да ладно? Я? – глаза его сощурились, губы плотно сжались. Я пыталась понять, что он имеет в виду, перебирая в голове все наши склоки и пытаясь вспомнить, кто же из нас первый затеял ссору.
– Какая муха тебя укусила?
