Принадлежать им - Мария Зайцева
Маму.
И мир для меня на долгий год стал красным. Равномерно ярко-красным, словно кровью залитым.
Так, наверно, и остался бы, если б не Артем, которому тоже пришлось охрененно плохо.
Но он, в отличие от меня, был нормальным.
И все разрулил.
Он как раз пришел в увольнение из армии. Отец считал, что кадровый военный в семье — правильно, вот и засунул брата в элитные войска.
А я… Меня бы ни один тест не пропустил. Потому меня держали рядом и натаскивали на бизнес, как щенка. И теми же методами. Кнутом, в основном. И это совсем не в переносном смысле.
Отец думал, что иметь под боком своего карманного маньяка-компьютерного гения — очень даже правильно. Он вообще радовался, что так правильно и грамотно нас выдрессировал.
Один — военный, который потом запросто пойдет по линии министерства обороны. А это — госконтракты на бешеные бабки. И связи, новые связи.
Второй, пусть и психопат, но зато свой, домашний. Хакер, способный влезть туда, куда вообще никто не может.
Прекрасное вложение средств и сил, в будущем — офигенные перспективы.
Что могло пойти не так, да?
Про маму он не знал.
Про то, что мы с Артемом общались с ней, что постоянно были на связи с того самого дня, когда он нас, как щенков, забрал у нее из-под теплого живота.
В моем красно-черном мире она — была единственным светлым пятном. Она ничего не могла противопоставить отцу. Не могла в свое время забрать нас с братом, не могла никак поддержать… Но она сумела с нами связаться. И иногда, рискуя всем, виделась. Просто… была. И это давало силы.
А потом ее не стало.
Отец не терпел конкуренции. А ее еще и ненавидел. За то, что не согнулась. Мы — согнулись. Она — нет.
Тихая, спокойная, светлая, слабая…
Он ничего не смог с ней сделать!
Только убить.
Артем появился на пороге как раз, когда я сидел рядом с телом отца и увлеченно рассматривал свои руки.
— Смотри, — сказал я ему тогда, — красные. Красиво?
— Они не красные, брат, — осторожно ответил он, метнулся взглядом по лежащему неподвижно уже отцу, затем, дрогнув ноздрями, прошел в другую комнату.
Я знал, что он там увидит, потому не удивился, когда услышал тихий, словно задушенный всхлип.
Только пожал плечами и снова уставился на свои пальцы.
Почему он не увидел, что они красные?
Все вокруг красное.
Все, что происходило потом, я помню тоже фрагментарно. Наверно, это и хорошо…
Год без брата в закрытом пансионате прошел тихо. Красно.
А потом он вернулся.
И все наладилось.
Мы выползли, два потерянных щенка, единственные друг у друга.
И даже сумели подхватить то, что упало нам от отца.
Не хотели, продали все, решив, что будем делать все по-другому. В конце концов, мы были реально отличными спецами, отец хорошо нас натаскал, оставил связи. Оставил наше страшное родовое имя, которое многие помнили.
Мы жили. Не то, чтоб охрененно, но и не плохо.
А потом, когда брату пришла в голову мысль подарить мне игрушку, совсем хорошо.
Отлично просто.
Вот только одно плохо: сейчас, когда уже полноценно приходит понимание, что нашей игрушки с нами нет и не будет, я снова ловлю эти гребанные красные флешбэки.
И понимаю, остатками пока еще не до конца красного сознания, что мы с братом совершили серьезную ошибку, отпустив ее.
В тот момент казалось, что по-другому никак.
А сейчас…
Ошибка.
Красный мир — не то, к чему мне стоит возвращаться.
И привыкать.
__________________________
Девочки, скоро тут финал, я говорила же? Успеваем скачать книгу, потом скачиваение закрою. В прошлой главе есть визуалы Даны и ее братишки. смотрим, кто не видел.
И заходим в ЛЕТНЮЮ ПРАКТИКУ (https:// /shrt/Cag5), НА КОТОРУЮ СЕГОДНЯ СКИДКА 35%! ОГНЕННАЯ ИСТОРИЯ СТРОГОЙ УЧИТЕЛЬНИЦЫ ЛЕНЫ И БЕЗБАШЕННОГО БАЙКЕРА ДАНИЛА! ВСЕ ДИНАМИЧНО, ВЕСЕЛО, ОСТРО, ПЕРЕЖИВАТЕЛЬНО.
------‐------------------------------
Танюша сделала Серого в багровых тонах... Это топчик! Аж мурашки у меня!
60. Черный. Вернуть Дану
Взгляд братишки мне активно не нравится. Впрочем, и сам Серый мне в последнее время глубоко не симпатичен, как сказал бы один прикольный мужик, с которым я познакомился в зоне. Была у него такая присказка: “Глубоко не симпатичен”. Обычно, те, о ком он так отзывался, оказывались либо под шконкой, либо вообще… Еще ниже. Наименее симпатичные, да.
Серый мне перестал нравиться сразу, как за нашей конфеткой закрылась дверь.
Взгляд его, остановившийся на дверном полотне, неподвижный, жуткий, словно брат ждал, что дверь вот-вот распахнется, и Данка появится на пороге, улыбаясь и говоря, что пошутила, или передумала, или… Ну, короче, какую-нибудь херню прогонит, стыдливо опуская взгляд и побуждая подойти и… Выдохнуть с облегчением, прямо в склоненную в мнимой покорности макушку. Пусть мнимая! Понятно, что эта самостоятельная козочка явно не знает вообще правильного значения этого слова! Но пофиг!
Главное, что она осталась!
Главное, что с нами!
Признаться, я и сам протупил какое-то время, тоже изучая рельеф двери, но пришел в себя первым.
В этом плане я — более гибкий.
У Серого есть момент зацикленности, который сложно бывает перебороть. А я умею принимать реальность такой, какая она есть.
И решение конфетки принял, хоть резануло оно мне по жилам так, что, показалось, перервало их, к херам!
Перерезало!
И, самое главное, до сих пор не понял, отчего вообще она вот так поступила? Мы же ей предлагали… Все предлагали! Все!
А она…
До сих пор, стоит вспомнить тот разговор, и в ушах звон начинается.
Тонкий, резкий и на редкость мерзкий.
Из-за него по ночам просыпаюсь. И всякий раз натыкаюсь на вот этот кровожадный взгляд братишки. Он, как мне кажется, вообще эти дни не спит. Сидит, клацает по клаве, о чем-то яростно переписывается со Сказочником в мессенджере, на экране у него всегда открыто сразу несколько окон, и в каждом окне — своя жизнь.
Короче, загружает себя по полной. Борется, как умеет.
И на все мои осторожные вопросы только губы кривит и сверкает бешено своим красным вампирским взглядом.
Я, наверно, больше из-за него и взял новую работу.
Чтоб отвлечь.
И его, и себя.
А то мысли, охренеть, какие неприятные… И соблазнительные.
В основном, различные сценарии того, как мы
