Принадлежать им - Мария Зайцева
И в этих сладких фантазиях нам плевать на то, что конфетка будет против, что она хочет жить свою жизнь, как заявила нам, что у нее учеба, планы и прочее. А все наши предложения — это не то, о чем она мечтала. И наша жизнь — тоже не для нее.
И вообще, все хорошо в меру.
Мы поиграли, она выполнила все условия по контракту. Разговора о том, чтоб куда-то с нами ехать, не было.
И эксперименты — это неплохо, но для жизни… К тому же, мы ведь не предлагаем долгие отношения, да?
Она что-то еще говорила, я не запомнил. Верней, запомнил, конечно же… Все, до последнего слова. Но вот из памяти вытаскивать и снова переживать… Нет уж. Я не Серый. Меня если сорвет, то некому останавливать будет…
Новый клиент мне не нравится.
Мы его толком не проверили, да и появился он внезапно.
И, наверно, если б не желание мгновенно убраться из города, от соблазна подальше, то мы бы ни за что не согласились на эту встречу.
Но находиться в одном часовом поясе в Даной мы не могли чисто физически. Контроль потерять легко. Сам не заметишь, как задумаешься, замечтаешься, а потом — раз — и ты уже у универа. И отслеживаешь ничего не подозревающую девчонку воспаленным жадным взглядом. А потом хватаешь ее, сажаешь в тачку и увозишь туда, где ее никто никогда не найдет. Где она будет только твоей… Плюешь на свое слово мужика, на свою отсутствующую, на самом деле, совесть, на то, что обещал не трогать… И брат обещал. И он плюнет на это с радостью, я уверен.
И даже больше того: он сделает это первым. Как обычно, заставляя меня заметать за ним следы.
Нет.
Мы, конечно, отморозки редкие, но, как выяснилось, не по отношению к ней.
Странная такая хрень: казалось, что в нашем мире нет ничего, что могло бы зацепить вот так, до печенок. Ничего ценного не осталось, кроме нас самих друг у друга. Мама была… Теперь только могила ее осталась, да фантомные ощущения теплых рук, гладящих по макушке.
Мы с братом настолько привыкли к такому положению вещей, что не сразу до конца осознали, что произошло, когда конфетка ушла.
Позднее зажигание, мать его…
Серый смотрит в экран, от него в его очках — цветные всполохи.
Клиент излишне часто на него поглядывает… Интересно, зачем? Понравился? Или наоборот?
Я возвращаю его к теме беседы, уже начиная беситься. Это наша первая встреча, практически, прощупывание, выяснение, будет работа или нет.
Серый уже в базе компании клиента, изучает изнутри тему. Самому клиенту об этом знать, само собой, не надо, это наша подстраховка теперь.
Задаю наводящие вопросы, клиент мямлит… Не нравится мне это!
Не так что-то!
Вскидываю взгляд на Серого за секунду до того, как он подает сигнал, что тут ловушка.
А в следующее мгновение мой ствол упирается в лоб крайне удивленного этим событием клиента.
Серый скалится, выкладывает на стол свой пистолет, и клиент явно сейчас косоглазие получит, потому что пытается одним глазом на меня смотреть, а вторым — на ствол Серого. И не понять, что его сильнее пугает.
— Кто заказал? — спокойно уточняю я, прикидывая, через какое время сюда заглянут те, кто в нас настолько заинтересован.
— Не-не-не… — заикается мужик.
— Ростовские, — отвечает за него Серый, не отрывая взгляд от ноута, — лоханулись, конечно… Чего ж так с переводами неаккуратно?
— М-м-м… — понимающе киваю я. — Не успокоились, значит…
— Успокоим сейчас, — кивает Серый, и в глазах его я вижу наконец-то проблеск нормального, привычного людоедского отношения к окружающим. Прямо выдохнуть хочется, хоть и некстати это все: в себя пришел братишка!
— Ребята… Парни… Я… Я просто им должен, понимаете? — обретает голос недо-клиент, но он уже, по сути, не особо интересен. Обычная пешка, наживка, причем, грубо состряпанная.
Если бы не обстоятельства, мы бы так глупо не вперлись.
Вот ростовские, наверно, охренели, когда поняли, что мы купились! Не ожидали, явно!
— Понимаем, — киваю я успокаивающе, — все перекрыто, так ведь?
Клиент потеет и моргает. Положительно.
— И сюда придут… Через сколько?
Мужик сглатывает. Глаза лезут из орбит. И прикольно так — в разные стороны. Никогда такого не видел…
Сама ситуация тупая, а меня на смех пробивает.
Хорошо, что Серый серьезен до усрачки.
— Через пять минут, — говорит он, — судя по тому, что я вижу на камерах клуба.
— Тогда нам пора? — выдаю я ценную идею.
— Сейчас… — Серый задумчиво щурится на экран, пальцы его летают по клаве с бешеной скоростью, — надо штраф наложить… — Он вскидывает взгляд на мужика, — а хорошо ты на гос подрядах по дорогам поиграл… Что ж так херово хвосты зачистил? — Он снова смотрит в экран, — оффшоры прямо на виду… Интерпол же заинтересуется… Ничего, мы тебя прикроем… Ну вот, ничего на твоих счетах нет больше…
Мужик тоненько воет, по виску его течет пот, но шевельнуться не смеет, потому что ствол мой, скорее всего, в его лбу отпечаток оставит нехилый. Клеймо твари, как в Средние века.
— Счета ростовских я тоже почистил, — продолжает Серый, — а то, мало ли, вдруг ими тоже заинтересуются? Передай им от нас привет, скажи, что бабла за доброе дело не возьмем. Мы альтруисты сегодня. Кстати, в клубе пожар.
Словно отвечая на его слова, начинает истошно выть сирена.
Ей тут же вторит многоголосый людской крик.
Я не отвлекаюсь от морды клиента, но могу себе представить, какой ад творится внизу. “Хромую лошадь” далеко не все забыли, да…
— Ой… — Серый снова вскидывает взгляд на мужика, — данные из твоей черной бухгалтерии случайно утекли ментам… Прости, кнопки перепутал…
Мужик уже не ноет, а прямо-таки скулит. И глаза у него, как у больной собаки, воспаленные и мученические.
Серый закрывает ноут, встает, убирает аккуратно его в чехол, закидывает сумку с чехлом за спину, чтоб не мешала, подхватывает пистолет, кивает мне в том направлении, где он дистанционно открыл пожарный выход.
— Ростовским — пламенный привет, и сам не скучай, — говорю я мужику перед тем, как долбануть его по затылку рукоятью ствола.
После этого мы с братом покидаем арену боевых действий.
