Штрафной удар в сердце (ЛП) - Ми Мэри

Я:

| А вот мне ты нужна.

СОЛНЦЕ:

| Я уже твоя, Тэтчер.

| Я всегда буду болеть за тебя❤️

ГЛАВА 34

ДАЛТОН

ЗДЕСЬ ПОКОИТСЯ ДАЛТОН. УМЕР ОТ СОБСТВЕННОЙ ТУПОСТИ.

Какого хрена вообще значил смайлик в виде сердца? И как, чёрт возьми, попросить у неё фотку, чтобы она не подумала, что я маньяк?

— Эй, кэп, — Хименес возник сбоку, вырывая меня из внутренних терзаний, на которые я так и не нашел ответа со вчерашнего вечера. — Ого. С каких это пор ты стал фанатом «Ред Булла» без сахара? За все наши десять лет дружбы я ни разу не видел, чтобы ты пил энергетики.

Я отвернул экран подальше от любопытного ублюдка и зыркнул на него через плечо. Вместо того чтобы понять намек и отстать, его ухмылка только расползлась шире, глаза заискрились от веселья.

Черт. Началось.

— Но я знаю одну мексиканку с острым языком, которая их пьет, — он закинул руку мне на плечо. — Кэп, ты покупаешь всякие штучки для Ари?

— Она вообще-то моя девушка, — проворчал я, хватая сумку, чтобы направиться к «Бетти».

Он фыркнул:

— Думаю, ты можешь позволить себе что-то посерьезнее, чем банку напитка, — если бы он только видел чек за комод. — Господи, ты так давно не был в отношениях, что забыл, как это работает? Девушке обычно покупают белье или что-то такое.

Я злобно посмотрел на него, но его самодовольная рожа только засияла, пока мы шли к моей машине. Остальные все еще сидели в раздевалке после тренировки.

Сегодня Монро не давал нам ни секунды передышки. Будто он решил выжать из нас все до старта предсезонки в понедельник. Я до сих пор чувствовал, как горит тело после бесконечных столкновений и обратного катания. Ноги налились свинцом, легкие пылали.

Я бросил взгляд на Хименеса, он пожал плечами и пробормотал что-то про ледяную ванну. Новички выглядели вообще на грани обморока. Но я ощущал этот пыл в команде, этот внутренний огонь, готовый вырваться наружу.

Работа Ари с нами уже позволяла выкладываться больше, и я знал — это даст нам преимущество.

Голос Хименеса выдернул меня из мыслей:

— Слушай, я знаю, ты говорил, что все с Ари — понарошку, но, чувак, ты реально по уши влюблен. Любой слепой увидит, как вы смотрите друг на друга… И это я еще молчу про «тренировку», которую она тебе недавно устроила. А еще ты постоянно пялишься на ее офигенную задницу⁠…

Я зарычал:

— Еще раз заговоришь о ее заднице, и тебе понадобятся новые колени к следующей игре.

Я посмотрел на него, и понял, что он добился своего.

Он просто рассмеялся, но в голосе прозвучала серьезность, когда мы подошли к машине:

— Ладно, можешь не говорить, но и так ясно, что все это уже далеко не понарошку… По крайней мере для тебя.

Повисла тяжелая пауза, прежде чем я наконец набрался смелости сказать вслух то, что крутилось в голове уже несколько дней:

— Да, — выдохнул я с глухим смешком, потирая затылок. — Я, блять, с ума по ней схожу, Крис, но не знаю, как, черт возьми, убедить ее дать мне шанс на что-то настоящее. Она такая… независимая. Я не хочу давить, не хочу, чтобы она подумала, будто я не уважаю это…

Он кивнул, задумчиво, уже без всей своей маски бабника. Этот парень на удивление хорошо разбирался в отношениях, он просто сам никогда не следовал своим советам.

— Послушай, многим женщинам в мексиканской культуре приходится бороться вдвойне, чтобы жить так, как они хотят. Скорее всего, она выросла со страхом, что мужчина попытается отнять у нее эту независимость. Держу пари, именно поэтому она такая своенравная. Ей всегда казалось, что иначе нельзя, — его слова заставили меня замереть. — Покажи ей, что тебе это в ней нравится. Что ты здесь, чтобы поддерживать ее так, как ей нужно. Что ее мечты и стремления важны для тебя, и ей не придется от них отказываться, потому что все, чего ты хочешь, — быть рядом, — он пожал плечами, будто не выдал только что нечто гениальное. — Наверное, она думает, что если вы будете вместе по-настоящему, ей придется пожертвовать своими амбициями ради твоих.

Меня передернуло от такого предположения.

— Да я бы никогда не стал ее так принижать. С какой стати я должен просить ее бросить то, что она любит, ради меня, если можно иметь и то, и другое? — выпалил я резко, отчего он только улыбнулся.

— Вот это тебе и нужно ей показать, — сказал он. — Думаю, будет несложно. Ты же вообще не из тех, кто контролирует.

Я остановился на месте, сердце замерло.

— Черт.

— Черт, что? — глаза лучшего друга распахнулись, он почувствовал: сейчас будет признание. — Далтон, что ты натворил?

Я вскинул руки.

— Она меня с ума сводит. Я из-за нее делаю такие вещи⁠…

— Которых никогда раньше не делал?

— Да погоди ты.

Он сдержал ухмылку.

— Ну и что ты сделал?

Я не успел ответить — зазвонил телефон. Мне даже не нужно было смотреть на экран, чтобы понять, кто это. В животе, как всегда, закрутило. Хотя я точно знал, что сейчас она будет орать.

— Алло? — ответил я, стараясь звучать непринужденно.

— Ты с ума сошел, Тэтчер?! — рявкнула она, и в голосе сквозило раздражение. — Я прихожу домой и узнаю, что ты отправил грузчиков забрать все мои вещи? Ты не можешь просто ТАК брать и делать что-то без моего согласия!

Я закинул сумку с формой в багажник «Бетти», усмехаясь.

— Ты права, Ари. Обычно я бы так не поступил. Но… ты бы начала спорить, так что я пошел на радикальный шаг. Перевез все твои вещи… в наш дом.

Я говорил спокойно, садясь за руль. Хименес чуть не запрыгнул мне на колени, чтобы услышать разговор. Его лицо было прямо у моего уха, он оттянул телефон от меня, пытаясь во что бы то ни стало услышать, как она меня ругает.

— Это не наш дом, Далтон Тэтчер, — процедила она. — Это твой дом. И ты украл мои вещи, чтобы без спроса перевезти их туда.

Глаза Хименеса расширились. Он прошептал:

— Ты реально перевез ее шмотки без разрешения? Ты понимаешь, насколько женщины бывают безумными?

— ¿Qué dijiste35, Кристиан? — голос Ари прорезал трубку, и мы оба вздрогнули, не понимая, как она его услышала.

Хименес в панике глянул на меня, беззвучно шевеля губами: «Вот видишь?»

— Эм, ничего, тренер. Просто сказал, насколько это безумно… Я не про тебя.

Да, возможно, это и правда было сумасшедшим поступком. Но я слишком много ночей лежал без сна после того, как увел ее с квартиры кузины, думая, как же я ненавижу, что она снова спит на диване. А потом она позволила мне попробовать ее на вкус, и все, меня понесло. Я решил, что проще будет попросить прощения, чем разрешения.

Хотя… это было до разговора с Хименесом о том, как важно уважать ее независимость. Так что теперь я не был уверен, был ли это разумный шаг.

— Ты сейчас подняла руки вверх или зажала переносицу? — спросил я, зная, что точно одно из двух она делает. Ари всегда жестикулирует руками. Всем телом, если уж быть честным. В трубке повисла пауза, будто она только сейчас осознала, что, правда, делает именно это. — Или ты делаешь оба действия одновременно? — поддразнил я, выезжая на дорогу к аэропорту.

Что-то сжалось в груди от мысли, что я не увижу ее ближайшие несколько дней. Именно поэтому я решил перевезти ее вещи сегодня.

Да, может, это немного хитро и подло. Чувствую ли я себя виноватым? Ни капли. Я не мог спокойно спать, зная, что она валяется на чужом диване, пока у меня дома стоит хорошая кровать в гостевой. По крайней мере, пока не уговорю ее перебраться в мою собственную постель…

— И то и другое, — призналась она. — Но это не меняет сути. Я не могу просто вот так переехать в твою квартиру. Это… это не… — она раздраженно зарычала, и я решил, что хватит ее мучить.