Штрафной удар в сердце (ЛП) - Ми Мэри

Я забыл, насколько громким может быть пресс-зал. Яркость от софитов, постоянные щелчки затворов и гул разговоров — все это могло сбить с толку, если ты к такому не привык. Мы все уселись за длинный стол, перед микрофонами. Мы с Хименесом заняли места рядом с Ари и Монро, чей хмурый вид стал еще мрачнее, когда он заметил Граси среди репортеров, та театрально жестикулировала ему — «улыбнись».

Мое внимание все время возвращалось к Ари, сидящей рядом.

Она выглядела потрясающе на фоне логотипа команды, источая уверенность в своем ярко-розовом костюме. Видя ее здесь… я был невыносимо горд. Черт, я хотел бы, чтобы ее имя красовалось у меня на футболке. Или, не знаю, огромный пенопластовый палец с надписью «ТРЕНЕР №1», просто чтобы показать, как сильно я ею горжусь.

Я наклонился, положив руку ей на колено под столом:

— Готова? — пробормотал я, мягко сжав.

Увидел ее кивок краем глаза.

— У тебя все получится. Я рядом. Всегда. Я хочу, чтобы ты добилась успеха.

Во всем.

С виду она была спокойна и сияла, но я знал, внутри бушевали нервы. Я начал медленно рисовать пальцем маленькие фигурки у нее на бедре, надеясь снять напряжение, заставлявшее ее плечи приподниматься до ушей.

Граси показала нам огромный «палец вверх», когда начались вопросы.

Сначала все касались планов на сезон, тренировочного графика и состава команды, но потом разговор перешел к самому новому члену тренерского штаба, и я снова сжал ее колено.

Один из репортеров на первом ряду наклонился вперед:

— Далтон, как команда воспринимает новую тренировочную программу под руководством мисс Контрерас? Есть ли уже заметные изменения?

Я выпрямился, одарив зал быстрой, уверенной улыбкой:

— Честно? Да, уже заметны перемены. Она принесла на тренировки новый уровень интенсивности и точности. Благодаря ее акценту на профилактику травм мы чувствуем себя более собранными и здоровыми. Думаю, вы увидите более быструю и сильную команду в этом сезоне, и все это благодаря ей.

Несколько репортеров заскрипели ручками по блокнотам, их определенно заинтересовало. Я чувствовал взгляд Ари на себе, и в уголках ее губ появилась теплая, благодарная улыбка.

И я вовсе не подлизывался. Это была чистая правда. Ее упор на функциональные тренировки давал реальные результаты на льду. Ее не волновало, сколько мы жмем лежа. Ее интересовало, как быстро мы можем подняться из приседа.

Поднялась еще одна рука:

— Хименес, что оказалось самым сложным в новой программе?

Он наклонился к микрофону с ухмылкой:

— Ну, скажу так: она не шутит. Строгая, когда дело доходит до порядка, — он взглянул на нее с озорной улыбкой. — Честно? Я и не ожидал ничего другого от латиноамериканки. Наверное, нет никого более подходящего, чтобы управлять такими идиотами, как мы, — он повернулся обратно к залу, включив весь свой режим обаяния. — Но настоящая жесть — интенсивность. Она заставляет нас выходить за пределы возможности, как мы думали. Я и не знал, что гантели по полтора килограмма могут быть адом! Она придумала нам такие подъемы на передние дельты, что потом я с трудом могу руль поворачивать, когда еду домой.

Комната разразилась смехом. Даже у Монро уголок губ дернулся.

Улыбка Граси в толпе сияла, как прожектор — от гордости за свою кузину. Черт, я сам сиял. Щеки ныли от того, как сильно я улыбался.

Но как только встала знакомая блондинка в последнем ряду, мой желудок сжался.

Какого черта она здесь делает? Медиа-день был закрытым мероприятием, только по списку. Я очень ясно дал понять, что она не входит в список.

Эмма подняла взгляд от блокнота с этой своей натянутой «слишком милой» улыбкой, поправила микрофон и заговорила:

— Итак, Далтон. Как ты себя чувствуешь перед стартом сезона? Думаешь, команда готова поддерживать тебя так, как ты того заслуживаешь, будучи звездным игроком?

Я едва сдержал гримасу при звуке ее голоса.

Рука Ари нашла мою под столом. Теперь уже она сжала мою ладонь в ответ.

Или, может, так сильно злилась, что просто искала, за что схватиться, потому что хватка у нее была мертвая.

— А, то есть правило «никаких бывших» на нее не распространяется? — пробормотала она себе под нос. Я закашлялся, прикрывая смех, покачав головой на ее довольную ухмылку, похоже, ни один из нас не собирался дарить Эмме ту реакцию, которую она так явно пыталась вызвать.

Я собрался с мыслями, прежде чем ответить — годы медиа-тренингов, через которые меня пропихнул отец, давали о себе знать. Я собирался обращаться с Эммой как с любым другим репортёром. Профессионально.

— Каждая победа и каждое поражение — заслуга всей команды. Мы поддерживаем друг друга, особенно когда у кого-то неудачный матч. Включая меня, — ответил я.

Я говорил искренне. Мои товарищи по команде были для меня всем, особенно Хименес, который всегда прикрывал мне спину. Может, я и играю хорошо, но без них я никто.

— Конечно, — произнесла она, голос ее сочился притворной невинностью. — Но в прошлом сезоне у тебя, похоже, было меньше «неудачных матчей», чем у остальных. Ты всегда на высоте. Впечатляет.

Она наклонилась чуть ближе, посмотрела на меня с кокетливой улыбкой, включив обаяние на полную катушку.

Что, блять?

— Как я и сказал, мы сильны только вместе, — ответил я твердо. — В этом вся суть нашей команды. Мы дополняем друг друга. Именно это дает нам преимущество.

— Конечно, — снова выдала она, но теперь повернулась к Ари. — Вопрос к мисс Контрерас. Как новый главный тренер по физподготовке, что вы можете предложить команде такого уровня? Действительно ли вы квалифицированы для этой роли? Что если команда пострадает из-за ваших... недостатков?

Губы ее чуть изогнулись, и презрение, едва скрытое, прорывалось в каждом слове.

Я крепче сжал микрофон, слова уже горели на языке. Я чувствовал, как мои товарищи по команде напряглись, готовые встать на защиту.

— Эй⁠…

Ари перебила как минимум четверых, ее тон был настолько холоден, что мог заморозить лед на катке.

— Меня разочаровывает, что женщина выбрала напасть на другую женщину, вместо того чтобы поддержать, — ее голос был спокоен, и комната замерла. Самодовольное выражение лица Эммы слегка дрогнуло от этого прямого укора. — Если я не ошибаюсь, ваш вопрос ставит под сомнение мою квалификацию на основании того, что я не мужчина, что не имеет никакого отношения к этой должности, — она выпрямилась, и я видел, как загорается огонь в её глазах. — Я окончила университет с отличием, став первой в семье мексикано-американкой с высшим образованием. У меня годы опыта в высокоинтенсивных тренировках, силовой подготовке и профилактике травм. Я посвятила карьеру развитию выносливости спортсменов — на льду и за его пределами. И я точно знаю, что нужно этой команде для лучшей формы, потому что знаю своих игроков. Ещё вопросы?

Гордость жгла мне грудь.

Граси встала, уставившись на Эмму взглядом, от которого даже мне стало не по себе, и повернулась к своей кузине:

— Мисс Контрерас, как лидер и образец для подражания в традиционно мужской сфере, что бы вы хотели сказать женщинам, которые хотят пробиться в эту индустрию? — она сделала паузу, улыбаясь шире. — Кроме «не быть тварью по отношению к другим женщинам».

Монро издал звук, который был одновременно похож на смех и на то, что он может прямо сейчас захлебнуться.

Ари улыбнулась, прежде чем ответить:

— Я бы сказала: ломайте границы. Не позволяйте стереотипам определять вас. Культурным, гендерным или любым другим. Ищите союзников, которые верят в ваше видение, и не позволяйте страху удерживать вас от мест, в которых вы имеете полное право быть. Занимайте свое пространство. Потому что вы его заслужили.

Граси начала хлопать, толкая в плечи ближайших репортеров, если они не начинали хлопать достаточно быстро, и я понял, что с кузиной Ари мы определенно найдем общий язык.