Принадлежать им - Мария Зайцева
— Села!
Ой.
Сажусь.
Наученная горьким опытом, уже не ерзаю.
Сижу испуганным болванчиком на каменных бедрах Серого, пальцы уже привычно цепляются за край стола.
— Смотри сюда, — приказывает он, подается чуть вперед, прижимаясь к моей спине своей голой мускулистой грудью.
Все.
Начинается.
Он меня сейчас до смерти замучает…
В противовес панике, сладко сжимается низ живота, в очередной раз сигнализируя, какая я все же сучка.
Таращу глаза на экран. Серый что-то перещелкивает. Потом еще раз и еще.
— Видишь?
Эм-м-м… О чем это он?
— Вот здесь? Как ты до этого додумалась? Ты понимаешь, что это за механизм получается?
Он что сейчас… Он реально про прогу мне?
До меня медленно, с огромным лагом, как у винтажного железа, доходит, что меня тут никто трахать не собирается, похоже!
А со мной реально пытаются обсудить проект! Мою прогу!
Верней, часть ее…
У Серого на столе так и стоит мой ноут, и сейчас он все данные с него вывел себе на экран, расположил в другом порядке, чуть-чуть подшаманил…
И я смотрю и не понимаю, почему сама до такого не доперла!
Изящно как! Интересно!
Хотя, тут надо не системное мышление, как у меня, а, наверно, масштабное, как у Серого, похоже. Потому что то, что он сейчас мне показывает…
Это выглядит, как идеальный ключ к взлому базы данных!
Причем… О-о-о…
Я, забыв про конфуз с недопониманием мотивов Серого и собственное отчаянное положение, перехватываю у него мышь, придвигаюсь ближе к экрану, изучаю…
Ого…
— Ого… — хриплю я.
— Согласен, — спокойно подтверждает Серый, а затем припечатывает меня лапой по животу, возвращая обратно с края коленей ближе в своему горячему телу. И одновременно катит стул вперед, чтоб усесться поудобней нам обоим. — Кто еще это видел?
— Эм-м-м… Никто… — Я торопливо перепроверяю данные, открываю свои расчеты.
— А ну-ка, дай сюда, — Серый заинтересованно сует нос в мою таблицу, я позволяю, и мы погружаемся в сладостный мир цифры.
И тут Серый проявляет себя вполне полноценным партнером. И, в отличие от постели, где он любит играть, а его брат — доминировать, тут мы на равных.
Серый очень даже внимательно слушает мои объяснения, задает вопросы, возражает, выслушивает мои аргументы за или против…
И общение это — отдельный кайф! Похлеще секса даже!
Мы настолько увлекаемся, что спорим друг с другом яростно, повышая голос, и будим старшего Жнеца.
Он садится на кровати, мощный, тяжелый и сонный.
Таращится на нас, ругающихся и вырывающих друг у друга мышку, минуты три, пытаясь понять, что вообще происходит.
А затем потягивается, вольно раскинув огромные свои ручищи, зевает во весь рот, проводит пальцами по спутанным волосам.
— Ну, я пойду пожрать сделаю, — говорит он в пространство.
Не добивается никакой реакции, встает, подходит к нам, наклоняется, хмуро изучая экраны и понимая в происходящем ровно нихрена.
Шумно втягивает ноздрями запах моих спутанных волос, жмурится, словно довольный кот.
И выходит из комнаты.
А я, пронаблюдав, все же, краем глаза за его перемещениями, словно настороженный зайчик за сытой, но все равно опасной лисой, снова полностью переключаюсь на спор с Серым, упорно не понимающим, зачем я столько лишнего наворотила, когда можно проще. А проще — не значит лучше! Цели-то разные!
Черный на кухне чем-то гремит, мы с Серым ругаемся и перебиваем друг друга, шумит поставленный на базу чайник, плывет по дому запах кофе…
И так уютно становится, так хорошо.
Словно я наконец-то на своем месте.
______________________________________
Еще один артик про Даны и Серого за компом))))
И скучающего Черного
29. Дана. Предложение поиграть
— Тебе в универ когда? — Серый отрывается от экрана, снимает очки и трет переносицу.
Это жест, такой простой, обычный, человеческий, почему-то умиляет. Божечки, холодный змей тоже может уставать!
Я сама только теперь ощущаю, как напряжена, спина вся забита, плечи жесткие. Мы просидели, выправляя мой проект, неистово ругаясь и по очереди молотя по клаве, два часа кряду.
Не то, чтоб для меня это был предел, сидение за экраном по суткам — вполне обычная для меня вещь. Но сейчас были свои напряги.
Первое и основное: то, что сидела я по-прежнему на коленях Серого. Пару раз за все это время я приходила на краткие минуты в себя и пыталась сползти со своего насеста, но Серый тут же, нахмурившись, властным движением возвращал мою тушку обратно. Да еще и подбрасывал чуть-чуть так, чтоб поплотнее села.
Его член в такие моменты особенно остро ощущался под задницей.
Я, мимолетно задаваясь вопросом о том, какого хрена у него все это время каменная эрекция, и не больно ли ему, и удобно ли вообще, в следующее мгновение снова погружалась в работу и обо всем на свете забывала.
А Серому, судя по всему, было очень даже нормально в таком положении. Он успевал не только покодить, но еще и меня потискать. Нагло очень, со всей возможной душевностью и кайфом. Отвлекал очень, потому что я, в отличие от этого змея, не многозадачная. И от излишне нахальных пальцев прямо вот там, чуть ли не в себе порой, стремительно теряла мысль и подрагивала, как камертон в руках настройщика.
А у Серого, похоже, от этого двойной приход случался.
Складывалось ощущение, что в этой жизни он любил только две вещи: свою работу и секс.
Сейчас у него очень удачно это дело получилось совместить, и Серый явно плавал в кайфе. По крайней мере, физиономия у него была расслабленная и спокойная.
И вот теперь, придя в очередной раз в себя, я немного растерянно смотрю на тонкую полоску света, пробивающуюся из-за блэкаутов. Утро уже, что ли?
— А который час?
— Семь уже.
— О-о-о… Мне к первой паре, к девяти.
Я выпрямляюсь, потягиваюсь, выгибая поясницу и хрустя всем своим затекшим организмом.
Хочу встать, но Серый не пускает.
Наоборот, прижимает меня спиной к себе, жадно кусает в шею, тут же целует смачно, оставляя очередной засос и радуя тонкой сладкой ноткой боли.
Не сопротивляюсь, прикрываю глаза, позволяя умелым пальцам скользнуть под ворот халата, сжать голую, томительно занывшую грудь…
— Заводит тоже, да, Дана? — хрипло говорит Серый, — кайф же?
— Угу-у-у… — тяну я, соглашаясь.
Хороший
