Штрафной удар в сердце (ЛП) - Ми Мэри

ГЛАВА 9

ДАЛТОН

СЛУШАЙТЕ, Я ЗНАЮ, ЧТО ПАРНИ — ТУПЫЕ, А НАСИЛИЕ — ЭТО ПЛОХО, НО, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, КАК ЖЕ МНЕ НРАВИТСЯ, КОГДА ОНИ СТАНОВЯТСЯ АГРЕССИВНЫМИ ИЗ-ЗА ДЕВУШКИ…

Со мной явно было что-то не так.

Все выходные я отправлял Ариэлле сообщения через CashPay, надеясь хоть на какой-то ответ. Тот факт, что она до сих пор не вернула мне шесть долларов, был хорошим знаком… верно?

— Все нормально, кэп? — спросил Хименес, когда я провел ладонями по лицу, пытаясь избавиться от хаоса в голове.

Я подумывал спросить у него совета, ведь он был самопровозглашенным экспертом по женщинам в команде. Но я не был уверен, что его совет — именно то, что мне нужно. Да и что он скажет, когда узнает, что я отправляю ей сообщения через платежное приложение, потому что у меня нет ее номера? И что еще хуже — она даже не ответила.

Где проходит грань между настойчивостью и преследованием?

— Наверное, он просто устал после того, как отжигал в пятницу, — крикнул Робертс с другого конца раздевалки. — Ты видел ее, Хименес? Черт, она была горячая.

— Какого хрена ты несешь, Блевун? Капитан ни с кем не трахался, — мой лучший друг повернулся ко мне и понизил голос. — Или все-таки трахался? — с почти надеждой в голосе спросил он.

Я затянул шнурки на кроссовках сильнее, чем нужно.

— Нет, я ни с кем не спал в пятницу.

Очередное разочаровывающее напоминание о том, что я так и не предложил Ариэлле поехать ко мне. Я прокручивал в голове сотни раз все, что мог бы сказать. Но если быть честным, я не хотел ее на одну ночь.

Просто хотел ее.

Я шумно выдохнул. Может, она и права, что оставила все в рамках одной ночи. Ведь не только у нее была жизнь, требующая внимания. Вся моя концентрация должна быть направлена на то, чтобы выйти в плей-офф, выиграть Кубок Стэнли в этом году и не попасть под каток Эммы. Если вдуматься, заставлять ее думать, что у меня свидание, было не самой удачной идеей.

Черт, у Ари было больше самоконтроля, чем у меня, а это уже о многом говорит.

Непрочитанное сообщение в CashPay жгло карман моих шорт.

Мне нужно двигаться дальше.

Она уже это сделала.

— О, да ладно, кэп, не молчи. Вы как влюбленные голубки были. Выглядели так, будто не могли дождаться, чтобы оказаться наедине. Ты точно переспал с ней после таких взглядов, — ухмыльнулся Робертс, сунув мне телефон.

На экране было таблоидное фото меня и Ариэллы с заголовком:

«Звезда хоккея Далтон Лэнгли выходит в свет с таинственной незнакомкой»

А ниже, в блоке мелкого текста:

«Была ли она причиной неожиданного разрыва с давней девушкой, Эммой Фолк?»

— Источники сообщают, что Лэнгли был замечен в компании загадочной девушки после того, как проигнорировал свою бывшую. По слухам, пара даже обменялась интимным поцелуем, прежде чем уехать вместе на такси, — зачитал Хименес у меня из-за плеча. После этого он хлопнул меня по руке, когда дошел до части про поцелуй. — Ого, мужик, почему ты не сказал мне, что наконец-то засосался с кем-то помимо этой ведьмы?

— Потому что я ее не целовал. Тогда, по крайней мере, — проворчал я, раздраженно всматриваясь в фото.

Ракурс, под которым оно было сделано, сказал мне все, что нужно знать о том, кто сделал фото.

Я должен был предвидеть, что Эмма сделает что-то подобное.

Я внимательно изучил зернистое изображение. Робертс не ошибся — мы действительно выглядели так, будто не могли дождаться уединения. Фотограф запечатлел момент, когда я заправил прядь шелковистых волос Ари за ухо. Все выходные я мечтал о том, чтобы эти волосы раскинулись по моей подушке… или были зажаты в моей руке, когда я тянул бы их назад…

Голос Робертса разрушил фантазию:

— Значит, она свободна? Потому что, скажу тебе…

Не раздумывая, я вскочил с места и толкнул новичка сильнее, чем следовало. Хименес подхватил его, не дав упасть, и вопросительно изогнул бровь. Я проигнорировал его немой вопрос — сейчас я был слишком заведен, чтобы думать логично.

— Она не свободна, новичок.

В раздевалке воцарилась тишина, все уставились на нас. Робертс поднял руки вверх, ухмыляясь:

— Как скажешь, кэп. Значит, она твоя девушка.

Она не была моей девушкой, но почему-то я не смог произнести эти слова вслух. К счастью, в этот момент вошел Монро, спасая меня от необходимости объяснять Хименесу, почему я взбесился из-за девушки, которую почти не знал.

— Эй, придурки, пошевеливайтесь. У вас осталось тридцать минут, прежде чем встретитесь с новым тренером по физподготовке. Не стоит опаздывать в первый же день.

В ответ раздалось несколько хриплых ворчаний, вперемешку с грохотом захлопывающихся шкафчиков.

Тренировки в зале были частью нашего режима круглый год, но в межсезонье и предсезонье на них делался особый упор. Наш предыдущий тренер ушел месяц назад по состоянию здоровья, и Монро пришлось срочно искать замену.

— Далт, твой отец хочет тебя видеть у себя в офисе, — добавил он, кивая мне. — Постарайся не задерживаться.

Протеиновый коктейль, выпитый утром, тут же превратился в ком в желудке.

— Принял. Иду.

Я направился к офису отца, который находился у входа в тренировочный каток. Прямо перед двойными дверями висел огромный портрет самого Винсента Лэнгли — бывшей звезды НХЛ, владельца «Даллас Десперадос17», миллионера, сделавшего себя самостоятельно… и моего отца. Его пронзительный взгляд на фото почти передавал, каким устрашающим он был в жизни.

Я постучал один раз и замер в ожидании разрешения войти. У отца было правило: игроки не должны входить без приглашения. Он считал это неуважением.

Никого в команде не вызывали к нему так часто, как меня. Он всегда говорил: «Далтон, ты не просто игрок. Ты — бренд. Ты представляешь мое наследие, и я не позволю тебе запятнать мой имидж».

— Входи, — раздался резкий, глубокий голос.

Я вошел, закрыв за собой дверь.

— Хотел меня видеть, пап?

Офис был продолжением его владельца — источал силу и элегантность с угольно-черными стенами и массивной, мужской мебелью. Однажды Хименес спросил меня, не отражает ли размер стола моего отца размер его члена, что, разумеется, оставило в моей голове картину, которую я никогда не хотел видеть.

Не поднимая глаз, он жестом указал на кресла, полностью поглощенный бумагами перед собой.

— Садись, Далтон, — так у него всегда было. Он отдавал приказ, и я подчинялся. Когда меня это раздражало, я напоминал себе, что все эти отношения «отца и сына» для меня в новинку. — Давай поговорим об этом сезоне и о том, чего я от тебя жду, — наконец сказал он, сложив перед собой большие руки на кожаной папке цвета коньяка.

Видеть в его взгляде тот же болотный оттенок, который я наблюдаю в зеркале каждый день, всегда было немного тревожно. И глаза — далеко не единственное, что у нас было общего.

Мое телосложение явно пошло в отца, как и резкие черты лица. До того как его волосы начали седеть, наш цвет тоже был одинаковым — темно-песочно-русый. Но, несмотря на это, я всегда видел в себе больше от мамы. Возможно, потому что вырос с ней и не знал другого родителя, в котором мог бы искать частички себя.

— Конечно, пап... То есть, что именно ты хочешь обсудить?