Невозможная хозяйка таверны «Драный кот» - Йона Корппи
В какой-то момент заклинатель резко отстранился, тяжело дыша. Особенно мощный залп озарил небо россыпью разноцветных огней, и в его глазах, потемневших почти до черноты, отразились яркие всполохи. На его скулах проступил лихорадочный румянец, а губы припухли от поцелуев. Хокон порывисто притянул меня к себе, заключая в почти болезненные объятия, и прижался губами к моему виску, явно пытаясь восстановить контроль над собой.
Я слушала, как гулко бьётся его сердце, вдыхала будоражащий аромат сандала с лотосом и безуспешно пыталась привести мысли в порядок. Едва успокоившись Хокон немного отстранился и посмотрел мне в глаза. Взгляд заклинателя, все ещё затуманенный желанием, светился такой открытой нежностью, что перехватывало дыхание.
— Ты даже не представляешь, как сильно я люблю тебя, — выдохнул Хокон.
В этом признании отразилось глубокое, выстраданное чувство человека, привыкшего контролировать свои желания. И от этого оно казалось особенно ценным.
Руки Хокона всё ещё подрагивали, когда он нежно провёл большим пальцем по моей горящей от поцелуев губе. В этом простом жесте читалось столько чувств — желание, нежность, забота и благоговение, словно он до сих пор не мог поверить в реальность происходящего.
В небе продолжали распускаться огненные цветы. Магия Хокона окутывала нас тёплым коконом. Где-то на краю сознания мелькнула мысль о божественных играх. Но сейчас они казались такими далёкими и неважными. Важным было только это мгновение. И в том, как бережно Хокон держал меня в своих объятиях, как его дыхание постепенно выравнивалось, как он то и дело касался легкими поцелуями моего виска, читалось безмолвное обещание быть всегда рядом.
Глава 34
Как мы вернулись в таверну, помнила смутно. Сколько времени провели, стоя в объятиях друг друга на террасе перед входом, я и вовсе не могла сказать. Казалось, Хокон боялся завершать этот вечер и оттягивал момент расставания как можно дольше, а я была вовсе не против побыть ещё в таких правильных и надёжных объятиях заклинателя.
Удивительно, но в этот раз Чендлер не торопился вмешиваться. Дракон появился только тогда, когда всё разумное время давно вышло.
— Вот дети малые, — протянул он с напускным недовольством. — Господин заклинатель, ты планируешь не отпускать мою подопечную до рассвета?
— Прошу прощения, — тихо рассмеялся мне в макушку Хокон, но не торопился разжимать объятия. — Боюсь, я немного увлёкся.
У меня же не было сил сказать что-либо. Я была слишком счастлива, чтобы хоть как-то реагировать на подначивание дракона. Кажется, у меня в голове вместо мыслей поселились весенние духи ветра.
— Немного, — передразнил заклинателя Чендлер. — Надеюсь, ты ещё не обозначил серьёзность своих намерений? Я заготовлю поп-корн — реакция Ульфа будет наверняка фееричной, когда ты будешь ему объясняться.
Хокон замер, чуть крепче притягивая меня к себе, а потом расслабился и с улыбкой в голосе ответил:
— Вообще-то, я уже говорил с Ульфом. Днём. И всё ему рассказал.
— Что⁈ — Чендлер аж поперхнулся дымом от возмущения. — И ты лишил меня такого представления?
— Ты говорил с папой до того, как пригласил меня на ярмарку? — я немного отстранилась, чтобы посмотреть в глаза Хокона. — И рассказал ему… всё⁈
— Да, — увы, в его взгляде не было ни капли вины. Только безграничная нежность.
— Значит, пока я невесть что думала! Переживала! Ты! — я запнулась и спешно спрятала лицо, уткнувшись в грудь заклинателя.
Было стыдно признаваться Хокону в том, насколько сильно я сожалела о своих необдуманных словах. Ётуны подери! Я ведь действительно была готова сорваться на поиски, как мне в тот момент казалось, покинувшего Исфьорд заклинателя. Я даже была готова рискнуть последствиями, если бы не успела вернуться к точке силы сама. А он просто отправился к отцу… свататься⁈ Удивительное упорство… И самоуверенность… И это после тех ужасных слов?
Кажется, последнее я сказала вслух, потому что Хокон тихо рассмеялся.
— Я ведь уже говорил, что твоё замечание было справедливо, — он осторожно погладил меня по спине, и от этой простой ласки по телу пробежали мурашки, а весенние ветры в голове вытеснили возмущённые мысли. — Я действительно вёл себя недостойно.
— И поэтому решил отправиться к папе, просить разрешения ухаживать за мной? — пробормотала я недовольно ему в одежды, наслаждаясь окутывающим меня ароматом сандала и лотоса.
— Потому что верил: ты не откажешь мне в возможности всё исправить, — с раздражающе-восхитительной уверенностью ответил заклинатель. — Ты слишком добрая. К тому же любишь меня.
— Ётуны подери, — прошипела я, всё ещё пряча лицо, чтобы не демонстрировать степень своего смущения. — Поразительная самоуверенность.
— Это не самоуверенность, — его пальцы бережно скользнули по моим волосам, и в этом действии было столько нежности, что все слова протеста застряли в горле. — И, милая Вивека, ты ведь не отрицаешь, — вроде бы сказал уверенно, но в голосе звучал вопрос пополам с надеждой. — Ты же больше не станешь проявлять внимание к другим?
— Другим? — рассеянно спросила я.
— Угу. Другим, — с нажимом повторил Хокон. — Ты ведь выбрала меня?
Мне потребовалось пара мгновений, чтобы понять, к чему клонит заклинатель.
— Да как у тебя вообще в эту сторону мысли ушли⁈
— Это не ответ, — чересчур обеспокоенно возразил он.
— Я отказываюсь отвечать на подобный вопрос, — недовольно пробурчала я, мигом растеряв воинственность.
— Бессмертные небожители! — простонал Чендлер. — Ви-Ви, немедленно прекрати прятаться в одеждах мальчишки. Между прочим, твою влюблённость сложно не заметить. И это очевидно уже всем, кроме вас двоих.
— Чендлер! — возмущённо пискнула я, всё ещё не поднимая головы.
— А что Чендлер? — фыркнул дракон. — Ты же видишь, как мальчишка мучается. Он тебе уже дважды прямо признался в любви, я уж молчу про намёки и полунамёки.
Я почувствовала, как руки заклинателя на моей талии едва заметно дрогнули. Неужели он действительно сомневается? Этот невозможный, самоуверенный, удивительный человек?
— Впрочем, у нас теперь достаточно времени, чтобы во всём разобраться, — Хокон мягко поцеловал меня в макушку.
—
