Имперский маг II - Сим Симович
После королевской речи атмосфера в зале заметно изменилась. Музыка всё ещё играла, пары продолжали танцевать, но в воздухе витало напряжение. Аристократы собирались в группы, возбуждённо шептались, бросали косые взгляды в сторону правителей Вальденка.
Гиперион галантно протянул руку Ольфарии:
— Потанцуем? Кажется, нам нужно обсудить кое-что важное.
— С удовольствием, — ответила она, принимая приглашение.
Они вышли на середину зала под звуки медленного вальса. Другие пары невольно расступались, давая им больше пространства — отчасти из уважения, отчасти из нежелания находиться слишком близко к «виновникам» грядущих проблем.
— Ну что, — тихо сказал Гиперион, изящно кружа Ольфарию, — кажется, мы стали самыми популярными людьми в зале.
— В смысле ненавистными? — усмехнулась она, следуя за его движениями. — Да, король здорово нас подставил.
— Посмотри налево, — шепнул Гиперион, выполняя поворот. — Герцог Равенскрофт с компанией. Видишь, как он сжимает кулаки?
Ольфария незаметно скользнула взглядом в указанном направлении. Герцог стоял в окружении своих сторонников, его лицо было мрачнее тучи, а пальцы нервно сжимали набалдашник трости.
— Он явно планирует что-то неприятное, — заметила она. — А что там справа?
— Граф Ульрих с баронами, — Гиперион плавно повёл её в другую сторону. — Судя по их лицам, обсуждают размеры будущих налогов. И весьма недовольны перспективами.
Действительно, группа дворян у восточной стены выглядела крайне обеспокоенной. Барон Штайнберг что-то яростно объяснял, размахивая руками, граф Ульрих хмуро кивал, а остальные слушали с мрачными лицами.
— Пятьдесят процентов налога — это серьёзный удар по их кошелькам, — задумчиво произнесла Ольфария. — Особенно для тех, кто привык тратить доходы на роскошь, а не на развитие земель.
— Зато какая мотивация для реформ, — иронично заметил Гиперион, выполняя сложную фигуру танца. — Ничто так не стимулирует прогресс, как угроза финансового краха.
— Смотри, там у колонны стоит инквизитор Доминик, — Ольфария кивнула в сторону мрачной фигуры в чёрном. — Он с кем-то оживлённо разговаривает.
Гиперион повернул их так, чтобы лучше видеть. Отец Доминик беседовал с несколькими церковными иерархами, его лицо выражало крайнее недовольство.
— Наверное, обсуждает наши «еретические» методы, — предположил Гиперион. — Придётся быть осторожнее с церковными вопросами.
— Особенно учитывая, что король поручил церковному совету одобрять наши методы, — добавила Ольфария. — Если Доминик настроит против нас духовенство…
— То у нас будут проблемы не только с аристократией, но и с церковью, — закончил Гиперион. — Хотя до сих пор все наши методы были абсолютно законными.
Они продолжали танцевать, незаметно изучая расположение сил в зале. Картина вырисовывалась довольно мрачная.
— Посчитай, сколько у нас потенциальных союзников, — тихо попросила Ольфария.
Гиперион внимательно оглядел зал:
— Герцог Людвиг выглядит задумчивым, но не враждебным. Возможно, его можно переубедить. Граф Эдвард де Монферрат вообще не участвует в группировках — тоже потенциальный союзник.
— А молодые аристократы? — спросила она, указывая взглядом на группу дворян лет тридцати.
— Барон Александр фон Нойштадт и его круг выглядят заинтересованными, — оценил Гиперион. — Молодёжь всегда более открыта к переменам. Плюс они ещё не успели обрасти коррупционными связями.
— Итого имеем: против нас — Равенскрофт с группировкой, Ульрих с баронами, церковные консерваторы во главе с Домиником, — подытожила Ольфария. — За нас — король, возможно Людвиг и молодые дворяне.
— Не забывай про тех, кто просто выжидает, — добавил Гиперион. — Многие пока не определились со своей позицией. Они будут смотреть, кто окажется сильнее.
Музыка становилась более драматичной, и они соответственно изменили стиль танца — более страстный, экспрессивный.
— А что думаешь о новом налоге? — спросила Ольфария. — Король действительно планирует его ввести?
— Думаю, да, — ответил Гиперион. — Но не столько ради денег, сколько ради принуждения к реформам. Он понимает, что добровольно дворяне ничего менять не станут.
— Умно. Создать экономические стимулы для изменений.
— И одновременно дать нам официальный статус экспертов по реформам, — заметил Гиперион. — Теперь мы не просто успешные провинциалы, а официальные консультанты короны.
— Что защищает нас от прямых нападок, но делает мишенью для интриг, — вздохнула Ольфария.
В этот момент к ним приблизилась молодая пара — барон Александр фон Нойштадт с супругой.
— Извините за беспокойство, — сказал барон, когда музыка стихла. — Александр фон Нойштадт, это моя жена Изабелла. Не могли бы мы перекинуться парой слов?
— Конечно, — любезно ответила Ольфария.
— Мы восхищены вашими достижениями, — сказала баронесса Изабелла. — И хотели бы узнать больше о ваших методах.
— С практической точки зрения, — добавил барон. — Наши земли… скажем так, не в лучшем состоянии. А перспектива налога в пятьдесят процентов весьма мотивирует к переменам.
Ольфария и Гиперион переглянулись. Первый потенциальный союзник объявился.
— Мы будем рады поделиться опытом, — ответил Гиперион. — Но не здесь. Слишком много любопытных ушей.
— Понимаем, — кивнул барон. — Может быть, завтра? В более… приватной обстановке?
— Отличная идея, — согласилась Ольфария. — Пришлите послание в наш особняк.
Когда молодая пара отошла, Гиперион заметил:
— Первая ласточка. Думаю, к утру у нас будет ещё несколько подобных предложений.
— А может быть, и несколько попыток убийства, — мрачно добавила Ольфария.
— Поэтому сегодня ночью спать будем по очереди, — решил Гиперион. — И утроим охрану.
Музыка зазвучала снова, и они продолжили танец. Но теперь их внимание было приковано не только к красоте движений, но и к тому, кто за ними наблюдает из тени.
— Кстати, — тихо сказал Гиперион, — заметил, что герцог Равенскрофт о чём-то шепчется с капитаном дворцовой стражи?
— Да, видела. Это плохо?
— Зависит от того, насколько капитан лоялен королю, — ответил он. — Если герцог сможет его подкупить…
— То у нас могут быть проблемы уже сегодня ночью, — закончила Ольфария.
— Именно поэтому я заранее подготовил запасные планы, — напомнил Гиперион. — Наши люди готовы к любым неожиданностям.
Они закружились
