Пес Ее Высочества - Мария Камардина
А вот характерами они обладали пренеприятными — трусливые и капризные, псинки по любому поводу принимались визгливо тявкать. В принципе Бьорн умел общаться с собаками — не то чтоб разговаривать, как люди, но объяснить, кто главный, и потребовать изменить поведение он мог. Увы, у него ещё не было возможности пообщаться с ними в собачьем облике, так что приходилось терпеть раздражающий шум, причём в большем диапазоне, чем обычные люди.
В пути питомцами согласилась заняться ведьма — животных Хелен, в отличие от людей, любила. Не то на возок были наложены чары, глушащие звук, не то сами собаки спали зачарованным сном, но изнутри не доносилось ни звука. Да и в тёплом уютном помещении в окружении знакомых людей пёсики вели себя достаточно прилично.
Но сейчас их позвала хозяйка.
Все пятеро с лаем и визгом рванулись сквозь лагерь к принцессе. Рыцари со сдавленной руганью отскакивали в стороны, опасаясь наступить на лапку или хвостик, кони нервничали, а ведьма, немного полюбовавшись, как собачки скачут вокруг смеющейся принцессы, тявкая и пытаясь лизнуть её в лицо, негромко проговорила:
— Деточка, ты бы забрала их в тепло. Смотри, как дрожат.
Беттина оглядела лагерь с недовольным видом и остановила взгляд на телохранителе.
— Бьорн! Помоги мне.
Он без вопросов сгрёб пёсиков в охапку. В шатре действительно было тепло, а служанки уже ждали с мисочками, полными корма, и мелкие скандалисты притихли. Бьорн помог принцессе избавиться от шубки и устроиться за столиком, и уже собрался выбраться наружу — защищать Беттину внутри было не от кого, снаружи уже стояли стражники, да и самому ему не мешало бы пообедать. Но только он шагнул к выходу…
— Стой.
Он обернулся. Беттина очаровательно улыбнулась и похлопала ладошкой по подушке:
— Садись. Ты ведь тоже голодный, да? Хочешь пироженку?
Бьорн вспомнил коня, представил собственную физиономию, перемазанную кремом, и поспешно помотал головой.
Принцесса поджала губки, но тут же снова улыбнулась:
— Тогда просто посиди тут. Ты же мне почитаешь? Элли, подай ему книгу!
Служанка ахнула и прижала ладони к заалевшим щекам:
— Но, госпожа, это же…
— Просто книги, — раздражённо перебила принцесса. — Братец советовал мне читать побольше, но я так утомилась в дороге, а эти дурочки совсем не умеют читать с выражением… А ты же умеешь, правда?
Бьорн, чуя подвох, осторожно кивнул. Посидеть рядом и почитать? Что ж, задание не выглядело сложным. Девушек в шатре было аж трое, а стражники за стенкой наверняка слышали каждое слово — если он побудет здесь всего-то полчаса, это не навредит ничьей репутации…
Зато какой радостью лучатся её глаза, сколько тепла в улыбке! Пока она так смотрит и так улыбается, он готов на всё, вообще на всё!..
Или нет.
В том, что подсунутой ему книжкой оказался любовный роман, было полбеды. Хуже было то, что конкретно эту историю он знал — и неплохо.
…В отличие от краснеющих невинных созданий, приставленных к принцессе, у Бьорна имелся определённый опыт. К девицам с Розовой улицы братья впервые затащили его несколько лет назад — мол, пора уже становиться мужчиной. К королевским рыцарям и их жалованью эти особы относились весьма благосклонно, а одна предлагала клиентам ощутимую скидку — всего-то нужно было почитать вместе с нею отрывок из книги и суметь повторить. Бьорну было по силам и то, и другое…
Но, мракобесы побери, не в шатре принцессы ведь!
Королевский приказ.
Испуганные служанки.
Стражники за стенкой.
И огромные, умоляющие синие глаза — разве в человеческих силах не выполнить её просьбу, когда она смотрит вот так⁈
Бьорн попытался отвести взгляд, в поле зрения попались увлечённо чавкающие пёсики. А ну-ка…
Звук, изданный оборотнем, не был слышен человеческому уху, однако на собак он произвёл впечатление. Все пятеро как по команде оторвались от еды, задрали кверху мордочки и завыли так тоненько и надрывно, что Беттина ойкнула и зажала ладонями уши.
Спустя несколько мгновений на Бьорна снизошло спасение в лице Хелен.
— Ну-ну, милые, а кто тут плачет? — засюсюкала она, отпихивая рыцаря с прохода. — Сейчас я вас пожалею… А ты чего встал, олух? Ну-ка, кыш наружу!
— Нет, стой! — возмутилась Беттина. — Ну няня, я хочу, чтоб он мне почитал! Почему нельзя?
Синие глаза наполнились слезами. Бьорн заставил себя перевести взгляд на ведьму, увидел сомнение на её лице и одними губами шепнул:
— Книга…
Хелен мгновенно выхватила том из его руки, пролистала и глянула так, что Бьорн не только покраснел, но и едва не расплавился вместе с доспехами.
— Золотко — не оборачиваясь, проговорила ведьма, — так ведь привал ненадолго, только пообедать. Отпусти уже парня, пусть отдохнёт чуток, да перекусит. А я тут с тобой посижу, да расскажу кое-чего…
Ответа Бьорн уже не слышал — одного жеста Хелен хватило, чтобы вылететь из шатра кубарем. Восстановив дыхание, он сгрёб горсть снега, растёр горящее лицо и поспешил к костру.
Взгляда, которым проводил его замерший в тени кареты Эрик, Бьорн не видел.
* * *
Зимние дни коротки, и за обедом последовал недолгий путь по вполне сносно убранной дороге до первого областного замка с местным управляющим. Успели как раз с последним тусклым лучом заходящего светила.
Сооружение гордо называлась «Неприступный», но тот, кто его так назвал, явно пошутил. Во-первых, замок был похож на подгнивающую тыкву — некая оплывающая конструкция, бесконечно обраставшая пристройками. Во-вторых, этим замком владел один из семи известных в стране братьев-гномов, а конкретно Гобус Храбропузик. И если братья промышляли торговлей, то этому подавай тёплое местечко на королевской службе. Сей гном был известен своими попытками стать генералом армии короля Эдуарда, для чего при любом конфликте снаряжал отряд из кухарки, конюхов, нескольких ленивых пони, двух рыжих котов-крысоловов и деревенского мальчишки-слуги. С ними он собирался доказать королю, что он самый верный и отважный. Вечно сопливого пацанёнка, которого Гобус уже несколько лет учил играть на гобусине (струнном инструменте, изобретённом гномом самолично и названным в его честь), знали и всей округой называли Вырвиухо — за успехи в освоении инструмента. Король шутил, что врагов может победить один пацан с бренчалкой — настолько это было сложно выносить.
Вот в этом чудесном месте отряду и предстояло расположиться на ночь.
— Какая честь, какая честь! — выкатился к воротам толстый гном. — Троица Света явно благословила меня на новый год, полный
