Леди и медведь - Анна Григорьевна Владимирова
— Что? — нахохлилась я.
— Ничего, — пожал он широкими плечами. — Радио будем слушать?
— Боюсь, долго будем договариваться о вкусах. Проще в тишине. — И я отвернулась в окно, попытавшись вернуться к невеселым мыслям о Вадиме.
— А что такого случилось, что ваша мать решила, что вас нужно охранять? — спросил он серьёзно.
— Понятия не имею. Переживает, наверное…
— Если вы будете говорить мне правду, будет проще. Я тогда не буду путаться под ногами, пытаясь ее выяснить сам.
— Богдан, если вы нарасхват, значит, ваша профессия пользуется спросом, — нахмурилась я. — Статуса моего для ответа недостаточно?
— А какой у вас статус? — скептически вопросил он.
— «Завидная невеста», — съязвила я. — Мама боится, что меня, такую беспомощную и неотразимую, кто-то похитит и насильно возьмет замуж. Пойдет?
— Меня бы устроила правда, Алина Марковна, — не впечатлился он.
— То есть, вы мне сейчас даете понять, что невеста из меня никакая не завидная? — возмутилась я, складывая руки на груди.
Богдан, кажется, окончательно во мне разочаровался — сжал челюсти и собрал брови на переносице в мужественную складку. Вот и отлично.
До работы мы доехали молча.
— Заканчиваю я по-разному, — холодно сообщила я, отстегиваясь, когда машина заняла место на парковке перед зданием. — За сколько вас предупредить, чтобы вы подъехали?
Богдан не удостоил меня внимания. Отстегнулся, вышел из машины и открыл мне двери.
— Так как? — потребовала я, глядя на него, запрокинув голову.
— Никак, — кивнул он на здание. — Пойдемте.
— Куда?
Но он уже направился ко входу. Пришлось последовать за ним.
— Богдан, вы куда? — повысила я голос, ещё надеясь, что просто проводит меня до проходной.
— С вами в офис, — сообщил он как ни в чем не бывало, открывая мне двери.
— Вас не пустят. — Но видя, как спокойно он направился к проходной, поспешила следом: — Богдан, я серьёзно. У вас нет пропуска. Конечно, весело будет посмотреть, как охрана раскатает вас тут носом в пол и вызовет полицию…
Сомневаюсь, правда, что кто-то из нашей охраны может представлять угрозу для такого, как Богдан. Но все равно выйдет шумно.
— Есть у меня пропуск, — огорошил он меня, демонстрируя мне пластиковую карточку.
Ну, мамочка! Ну спасибо тебе, блин, большое за аттракцион! Стоило представить, как я заявляюсь в офис с Богданом, повиснув у него на плече, меня чуть не хватил удар.
— Этот человек украл мою карту! — пискнула я, подходя ближе к охраннику, когда Богдан уже приложил карту к пропускному механизму.
— Шутит,— усмехнулся он, глянув на меня сочувствующе, и вытащил ещё одну карточку. Потом прошел через турникет и галантно разблокировал его для меня: — Прошу, Алина Марковна.
Охранник проводил нас взглядом, полным раздражения, а я вырвала свою карту из пальцев Богдана и направилась к лифтам едва ли не бегом. Чёртов «водятел» домчал меня до работы быстрее на сорок минут, чем я являюсь обычно. Одно радует — эту сценку почти никто не видел. Но если он будет так отжигать каждый день, то я начну приходить раньше всех в компании.
— Ты меня не обыграешь, — вдруг выдохнул Богдан мне на ухо, парализуя своей близостью.
Но тут к лифтам подошло начальство отдела кадров — пришлось отвлечься и натянуть улыбку. Богдан невозмутимо следовал за мной по пятам — зашел в лифт, непринужденно здороваясь с персоналом.
— Мне это напоминает ситуацию, когда я в детстве притащила своего кота в музыкальную школу, — шепнула ему я, когда коллеги вышли на нижнем этаже, и мы остались в лифте одни.
— И чем же? — неожиданно заинтересовано посмотрел на меня Богдан.
— Тем, что точно также приходилось делать вид, что мой кот — такой же сотрудник школы, как и все остальные учителя.
— И чем кончилось?
— Кот проспал на коленях моей учительницы по сольфеджио весь урок, а потом мы пошли домой.
— Я бы остался с учительницей, — усмехнулся Богдан и вдруг отстал, когда мы вышли на моем этаже.
— Что опять? — закатила я глаза, оборачиваясь.
— Ты — на свою работу, я — на свою.
— Только не говори никому, что ты — мой телохранитель, когда тебя выставят…
— У меня есть разрешение от руководства тут присутствовать в любом месте, — победно оскалился он. — Пойду искать кофе. Может, повезет и с чьими-то коленями…
— Можешь не возвращаться! — бросила я в его широкую спину и направилась в кабинет, стуча каблуками.
8
Наверное, у меня появилась проблема. Мне доставляет словесная перепалка с этой офисной матрешкой. Но проблем у меня хватало более серьёзных, поэтому я со спокойной душой направился в комнату отдыха, из которой ярко пахло кофе. Хотя, надо признать — Алина уже не казалась такой безмозглой, как вчера. Даже наоборот. Поэтому легко было заметить, что день начинает играть совсем другими красками. И это радовало.
Ночь вышла почти бессонной. В мыслях ворочались слова Капы о Сивом, а ещё чувство вины прогрызало грудину и давило на виски. Зря я так с Капой, наверное. После возвращения я стал жестче, легко разбрасывался прежними связями, если те грозили вернуть меня к старой жизни. Как бы сносно я ни устроился в тюрьме, все это не идет в сравнение со свободой. А вот Сивому очень не помешало бы посидеть годик-другой и подумать. Но он умный и осторожный, а я — самоуверенный и горячий.
Был.
— Доброго утра, — поприветствовала меня какая-то сдержанная дама в мрачном строгом костюме и направилась к холодильнику.
— Доброго, — кивнул я и взял картонный стаканчик.
Следом за ней в комнату вошла женщина помоложе. Но эта, завидев меня, раскрыла глаза так, будто увидела наряженную елку
