Когда небо стало пеплом, а земля инеем. Часть 1 - Юй Фэйинь
Снежа нашла каменную скамью под старым кленом, чьи огненные листья медленно осыпались, словно сад тихо истекал кровью. Она села, сгорбившись, втянув голову в плечи, будто стараясь стать меньше, незаметнее. Пальцы бесцельно переплелись на коленях, холод камня просачивался сквозь тонкую ткань платья, но она не ощущала его — лишь внутреннюю ледяную пустоту, тот самый туман, что застилал глаза и мысли.
И сад вокруг нее замер в неестественной, натянутой тишине.
В дальнем конце аллеи показалась фигура садовника. Увидев ее, он резко замер, будто наткнулся на невидимую стену. Он не поклонился, не поприветствовал. Вместо этого он развернулся и, делая вид, что его срочно куда-то позвали, быстрыми, неуклюжими шагами скрылся за поворотом, за шершавыми стволами яблонь.
В сад вошёл молодой офицер. Осенний воздух, казалось, сжался вокруг него, становясь еще пронзительнее. Он двигался по сырой аллее с лёгкой, уверенной грацией, не свойственной чопорным обитателям дворца. Его строгая, но элегантная форма чиновника тёмно-синего цвета с тонкой серебряной вышивкой на вороте и манжетах подчёркивала стройность стана и широкие плечи. Каждый шаг был отмерен.
Его лицо, хоть и было серьёзным, выдавало в нём человека умного и не лишённого наблюдательности. Взгляд больших, чуть раскосых глаз цвета темного янтаря был цепким и спокойным. Он не бегал по сторонам, а сразу нашел Снежу, сидящую на скамье, и будто бы зафиксировал ее, как карту на столе оперативного штаба. Черные волосы, гладко зачесанные назад, открывали высокий чистый лоб, а на губах не было и намека на подобострастную улыбку — лишь вежливая, нейтральная складка.
Он остановился на почтительном расстоянии, достаточном, чтобы не нарушить ее личное пространство, но достаточно близко, чтобы его слова долетали как доверительный шепот. Он склонился в почтительном, но не рабском поклоне — движение было элегантным и отточенным, скорее светским жестом, нежели придворной формальностью. В его осанке читалась не служба, но долг.
— Ваше высочество, — его голос прозвучал тихо, но с идеальной дикцией, каждый иероглиф отчеканен и ясен. Звук был низким, бархатистым, похожим на шуршание шелка. — Шэнь Юй (沈钰) из Бюро дворцовых расследований.
Он выпрямился, и его взгляд мягко, но неотрывно встретился с ее — в нем не было ни страха слуг, ни подобострастия, лишь собранная, сфокусированная внимательность. Он изучал ее, словно редкий манускрипт, стараясь прочесть между строк.
— Мне поручено расследовать ваше… несчастное падение, — он сделал минимальную, едва уловимую паузу перед последними словами, слегка подчеркнув их. В его интонации не было ни открытого недоверия, ни слепой веры официальной версии. Была лишь непроницаемая вежливость и тихий, неумолимый вопрос, висящий в воздухе между ними, как опавший лист, застывший в падении. Казалось, сад затаил дыхание, прислушиваясь к этому тихому голосу, который мог, как сталь, рассечь опутавший Снежу туман.
Снежа кивнула, указывая ему на место напротив себя за низким столиком, где служанка уже расставляла чашки с тонким фарфором. Цуй Хуа тут же засуетилась, разливая чай, её глаза блестели от любопытства. Лу Синь, стоявший в тени, стал ещё неподвижнее, если это возможно, превратившись в каменного истукана.
— Я слушаю, господин Шэнь Юй, — сказала Снежа, стараясь копировать холодноватые, отстраненные интонации Тан Лань. Ее собственный голос прозвучал чуть глуше, чем она хотела, и холодная маска дала мелкую трещину, выдав легкую дрожь в последнем слоге. Она не подняла глаз, уставившись на свои бледные, сплетенные на коленях пальцы, будто в них был заключен ответ на все вопросы.
Шэнь Юй не спешил. Он сделал шаг ближе, не нарушая дистанции, но его тень легла на опавшие кленовые листья у ее ног. Осенний свет, пробивавшийся сквозь редкие облака, выхватывал из его строгой формы серебряные нити вышивки, и они на мгновение вспыхивали тусклым блеском.
— Ваше высочество, не припоминаете ли вы ничего из того, что произошло у озера? — спросил он. Его голос был ровным, мягким, но в нем чувствовалась стальная нить профессионального настойчивого любопытства. — Может, какой-то звук? Тень? Необязательно что-то явное. Порой память прячет самое важное в мелочах: отражение в воде до падения, запах, обрывок разговора, долетевший из-за деревьев.
Его взгляд был пристальным, но не назойливым. Он не сверлил ее, а скорее сканировал малейшую реакцию — напряжение в плечах, игру света в глазах, изменение ритма дыхания. Он наблюдал, как опытный охотник читает следы на влажной земле.
Снежа медленно покачала головой, все еще не глядя на него. Ее движение было тяжелым, будто голова была отлита из свинца.
— К сожалению, нет. — ее голос почти сорвался в шепот, и она с силой сжала пальцы, чтобы остановить их дрожь. — В памяти только… толчок в спину. И холод воды.
Она наконец подняла на него глаза. И в ее взгляде, обычно гордом и ясном, Шэнь Юй увидел то, что искал — не притворство, а подлинный, животный ужас, отблеск ледяной глубины, смешанный с беспомощностью. Это был взгляд жертвы, которая не видела лица своего палача.
Шэнь Юй слегка нахмурился. Это была не гримаса разочарования или недоверия, а скорее легкая, сосредоточенная складка между бровями. Его лицо, до этого бывшее вежливой, непроницаемой маской, на мгновение ожило работой мысли. Он не сомневался в ее словах — он впитывал их, обдумывая каждую деталь.
«Толчок в спину». Это меняло дело. Это был уже не несчастный случай, не потеря равновесия. Это было нападение. Его пальцы непроизвольно сжались в легкий кулак, а взгляд на секунду стал острее, цепче. Он мысленно отбрасывал одни версии и выстраивал новые, его ум уже лихорадочно работал, сопоставляя эту новую информацию с тем, что он уже знал о дворе, его обитателях и тайных течениях, что текли под позолотой и шелком.
Тишина между ними повисла густая и звонкая, наполненная шепотом опадающих листьев и тяжестью невысказанного. Он видел ее испуг, и это было самой ценной уликой.
— В таком случае, мы продолжим расследование. Благодарю вас, ваше высочество, — произнес Шэнь Юй, его голос вновь обрел профессиональную ровность, хотя тень от его недавней задумчивости еще лежала на лице. Он сделал легкий, почтительный кивок, готовясь отступить.
В этот момент Снежа, желая подчеркнуть свою мысль, возможно, добавить что-то еще, нечаянно сделала то, что сделала бы с любым из своих братьев по клану в родных северных землях — легонько коснулась его руки, лежавшей на рукояти меча, кончиками пальцев. Легкое, мгновенное прикосновение, словно падение лепестка, предназначенное лишь чтобы привлечь внимание, остановить его перед уходом.
Эффект был мгновенным и ошеломляющим.
Шэнь Юй вздрогнул так,
