Практикантка - Роман Абдуллов
Дилан не ответил. Отец принялся убеждать, что они вытерпят, что он научится вырезать и будет зарабатывать; умолял не уходить из академии; настаивал, что став магом, Дилан сможет помочь сестре и брату…
Дилан все так же молчал. Тогда отец затих, но после недолгой паузы глухо обронил:
— Я уже обуза. Черепок. Обломок. Если ты бросишь учебу, кем я тогда буду? Зачем мне вообще быть?
— Ты не обуза, — исподлобья глянул на него Дилан. — И ты нужен нам.
На это отец швырнул в стену сломанную игрушку и попросил уйти. Уже в спину Дилану крикнул:
— Возможности даются только тем, кто идет вперед, слышишь?
Дилан замер в дверях, потом медленно вышел на кухню.
У окна Кэсси латала выцветшее платье. Ее тонкие пальцы проворно орудовали иглой, прокладывая ровные строчки, стежок за стежком.
Вот и у него так было: стежок за стежком, стежок за стежком… Забыть про магию, стать сином, кормить семью… Отец превратил все его ровные строчки в извивающийся, шипящий клубок змей.
Дилан присел над брошенной сумкой, спиной к Кэсси. Зажмурился и беззвучно, глубоко вдохнул.
Конечно, он мог бы опровергнуть все сказанное отцом… Почти все. Последняя фраза жгла. Он так долго заворачивал себя в кокон смирения, как заворачивает по праздникам мать полосу начинки в тонкую лепешку, но теперь его «лепешка» просто рассыпалась.
«Возможности даются только тем, кто идет вперед». Что, если отец прав? Сделать хотя бы еще один стежок — вдруг что-то изменится?
Обратно в академию Дилан бежал.
Надо было успеть, застать Шона и Вэлэри. Конечно, легче было выловить их у портала в Сивилию, но он не мог ждать! Ни мгновения не мог стоять на месте! Поездка к лэру Маркусу могла оказаться тем самым «стежком»!
И он бежал.
Сумка, из которой он вытряхнул большую часть вещей, прыгала и хлопала его по спине, словно подгоняя, словно широкой мягкой ладонью похлопывая и подбадривая.
В воротах академии едва не налетел на Вэлэри. Она вскрикнула, а он, даже понимая, что напугал, не смог остановиться и, схватив ее за руку, задыхаясь, выпалил:
— Я с вами!
* * *
По дороге к городу Лера и Дилан молчали. О чем молчал рыжик, Лера не знала, — сначала оживленный, задыхающийся от бега, рассказывающий, что боялся опоздать, он постепенно погрузился в задумчивость, — сама же она пыталась побороть волнение.
С Маркусом они не виделись три недели, с того самого смерча, и только раз обменялись письмами. А теперь… Два портала и, как сказал Шон, час езды по полям. Совсем скоро.
Почему-то представилось, как ее патрон стоит в каменной арке, увитой цветами и зеленью, и, сложив руки на груди, с покровительственной усмешкой наблюдает, как Лера приближается. Боже, как глупо! И волнительно… Это все дурацкие любовные романы, которые Маркус отправил ей!
Мотнув головой, чтобы вытрясти непотребные образы, она обернулась к Дилану:
— А Шон говорил, ты не поедешь.
Разворошив свои лохмы, Дилан отрешенно пробормотал:
— Передумал… Сам-то он где?
— Просил у портала дождаться. Под окно ко мне пробрался, чтоб сказать… Думаю, от Леноры скрывает, что к Маркусу не один идет, а с нами.
Дилан фыркнул и снова нахмурился.
Шон догнал их раньше, на половине пути до Альтии. Окликнул и, когда они остановились, припустил бегом.
После того, как всей компанией посидели в зернохранилище, или вернее после того, как общими усилиями выбрались из лап смерти, «ботан» перестал корчить из себя пуп мира и снова превратился в нормального человека, сейчас же и вовсе, топоча, как конь, и энергично загребая воздух длинными худыми руками, выглядел смешно. Никто не заподозрил бы в нем патриция.
— Я с вами! — догнав, выдохнул Шон, в точности повторяя фразу Дилана.
Дилан скривился, и Лера прыснула, прикрывая шрамы. Шон сначала недоуменно моргнул, а потом вдруг тоже улыбнулся, легко и искренне, как никогда раньше.
— Рад, что к Маркусу в гости едешь? — спросила Лера, когда они двинулись дальше.
— К лэру Маркусу, — привычно поправил ее Шон и кивнул: — Очень рад! Это лучшее место, что я знаю.
— Лучше, чем дом?
— У меня домов много сменилось — родители часто переезжают.
— Я имела в виду место, где тебя любят и ждут.
— Но родители меня любят, где бы я ни находился, так что можно сказать весь мир — мой дом. К тому же, они всегда выбирают города на краю пустыни… Там не так уж и хорошо… А в поместье Маркуса леса и горы! Там снег на вершинах, представляешь⁈ А луга как цветут по весне! А река! Настоящая, не канал! То широкая, медлительная, то вдруг сузится, забурлит. Мы как-то на одном пороге перевернулись, едва выплыли… — Шон мечтательно улыбнулся.
Образ Маркуса в цветущей арке сменился на другой: теперь Маркус выходил из воды, и по его обнаженной груди стекали струйки воды. Вот же чертовы романы!
Лера прижала ладони к горящим щекам.
— Как жарко! Будто все еще во Флиминисе, правда?
В столице оказалось и жарко, и душно, а вот город, рядом с которым было поместье Маркуса, оправдал свое название: Виридис, то бишь Зеленый. Здесь, и впрямь, улицы были столь густо засажены деревьями и кустарниками, что сквозь их листву дома с дороги едва просматривались. И дышалось просто чудесно.
Под стук копыт и колес, под окрики возниц, щебет птиц и вопли уличных зазывал улицы промелькнули, как увитые плющом стены лабиринта, а затем экипаж выехал за ворота и дорога нырнула в море. В зеленое море, по которому шаловливый ветерок гонял зеленые волны. Поля… Куда ни кинь взгляд — поля… С нежной порослью зерновых.
Лера застонала и ладонью закрыла глаза. За последние полмесяца она этих полей навидалась на всю жизнь.
— Не могу смотреть. — Сквозь пальцы она выглянула на сидящих напротив парней. — Заклинание вспушивания почвы сразу хочется сказать.
Шон снисходительно усмехнулся:
— Не переживай, поместье окружено рощей.
Защищаясь от солнца, Лера поставила руку козырьком. На горизонте, действительно, темнела полоса деревьев. А за ними — горный хребет.
— Красиво…
Дилан, молчавший от самой Альтии, вдруг кашлянул и бросил на Леру напряженный взгляд.
— Вэлэри, лэр Маркус не говорил, почему позвал меня?
— Нет. Позвал и позвал…
— А разве не странно? Шон дружит с лэром Маркусом с детства, ты — клиентка, а я…
