Имперский маг II - Сим Симович

Его величество милостиво интересуется благополучием всех своих подданных, — ответила Ольфария с невозмутимым видом.

— Благополучием… — протянул герцог, постукивая тростью по мраморному полу. — Да, слышал о ваших… нововведениях. Весьма радикальные перемены, не так ли?

— Мы предпочитаем термин «прогрессивные», — поправил Гиперион.

— Прогрессивные, — повторил герцог, словно пробуя на вкус неприятное слово. — Например, полная отмена рабства. Весьма… смелое решение.

Один из спутников герцога, грузный мужчина с красным лицом, хмыкнул:

— Смелое или безрассудное. Некоторые традиции существуют веками не случайно.

— Барон Вольфганг фон Штайнберг, — представил его герцог. — Большой знаток экономических вопросов. Он считает, что резкие изменения в социальной структуре могут привести к… неприятным последствиям.

— Какого рода последствиям? — с невинным видом поинтересовалась Ольфария.

— Ну, например, восстания, — пояснил барон. — Когда рабы получают свободу слишком быстро, они часто не знают, что с ней делать. Начинают бунтовать, требовать большего…

— В нашем графстве подобных проблем не наблюдается, — спокойно возразил Гиперион. — Освобождённые граждане трудятся с энтузиазмом и благодарностью.

— Пока что, — многозначительно произнёс герцог. — Но вы же понимаете, что любые радикальные эксперименты имеют… отложенные эффекты.

Другой спутник герцога, худощавый человек в чёрном, добавил:

— Граф Отто фон Бергольц Мрачная Башня. Специалист по вопросам безопасности. Он обеспокоен тем, что ваши методы могут… распространиться на соседние регионы.

— И в чём проблема? — поинтересовалась Ольфария. — Если методы эффективны, почему бы не поделиться опытом?

— Потому что не все регионы готовы к таким… переменам, — ответил граф Отто. — Резкие изменения могут дестабилизировать целые провинции.

Герцог Равенскрофт кивнул:

— Именно поэтому мудрые правители предпочитают осторожность радикализму. Стабильность превыше всего.

— Стабильность — прекрасная вещь, — согласился Гиперион. — Но не тогда, когда она означает застой и несправедливость.

— Несправедливость? — переспросил герцог, и в его голосе прозвучала опасная нотка. — Интересный термин. Кто, по-вашему, имеет право определять, что справедливо, а что нет?

— Те, кто несёт ответственность за благополучие людей, — твёрдо ответила Ольфария.

— Ах, ответственность… — герцог улыбнулся шире, но улыбка стала ещё холоднее. — А скажите, графиня, не кажется ли вам, что некоторые ваши… медицинские практики могут вызывать вопросы у церковных властей?

Намёк был прозрачным. Ольфария почувствовала, как напряглись мышцы Гипериона рядом с ней.

— Все мои методы лечения одобрены церковью, — спокойно ответила она. — У меня есть соответствующие документы.

— Документы… — протянул третий спутник герцога, человек в рясе с символом инквизиции. — Отец Доминик Железная Воля. Документы, конечно, важны. Но истинная вера видит дальше бумаг.

— Что именно вы хотите сказать, отец? — опасно тихо спросил Гиперион.

— Я хочу сказать, что некоторые… исцеления выглядят слишком чудесными для обычной медицины, — ответил инквизитор. — Возможно, стоило бы провести более тщательное расследование источников таких способностей.

— Расследование уже проводилось, — напомнил Гиперион. — Вы лично присутствовали. Никаких нарушений обнаружено не было.

— Первое расследование, — поправил отец Доминик. — Но иногда истина открывается не сразу.

Герцог Равенскрофт поднял руку, прекращая эту опасную линию разговора:

— Господа, мы отвлеклись. Я просто хотел выразить… обеспокоенность тем, что слишком быстрые перемены могут привести к нежелательным последствиям.

— Каким именно? — прямо спросила Ольфария.

— Ну, например, — герцог задумчиво постучал тростью, — если другие дворяне решат, что ваши методы угрожают традиционному порядку, они могут… предпринять меры для защиты своих интересов.

— Что за меры? — уточнил Гиперион.

— Самые разные, — туманно ответил герцог. — Экономические санкции, политическое давление, обращения к королю с жалобами…

Барон Вольфганг добавил:

— Или даже военные действия. Если ситуация будет расценена как угроза стабильности региона.

— Военные действия против лояльных подданных короны? — переспросила Ольфария. — Это было бы… неразумно.

— Неразумно, — согласился герцог, — но не невозможно. Особенно если появятся доказательства… нелояльности.

— Какие доказательства? — холодно спросил Гиперион.

— О, их можно найти при желании, — усмехнулся граф Отто. — Связи с враждебными силами, применение запретной магии, нарушение церковных канонов…

— Или просто несчастные случаи, — добавил барон. — Пожары, эпидемии, нападения разбойников. Мало ли что может случиться с удалённым графством.

Ольфария и Гиперион поняли, что слушают плохо завуалированные угрозы. Но отвечать тем же было рискованно в стенах королевского дворца.

— Благодарю за… предупреждение, — сказала Ольфария. — Мы обязательно примем меры предосторожности.

— Какие именно меры? — с интересом спросил герцог.

— Самые разные, — отозвался Гиперион тем же туманным тоном. — Укрепление обороны, расширение союзов, развитие… специальных возможностей.

— Специальных возможностей? — переспросил граф Отто.

— О, их можно найти при желании, — процитировал Гиперион его же слова. — Магические защиты, неожиданные союзники, артефакты, способные изменить ход любого конфликта…

— Или просто несчастные случаи, — добавила Ольфария. — Мало ли что может случиться с теми, кто угрожает мирным жителям.

Герцог Равенскрофт прищурился. Игра слов была понятна всем присутствующим.

— Надеюсь, до таких… крайностей дело не дойдёт, — сказал он. — Было бы печально, если бы талантливые люди пострадали из-за… недопонимания.

— Полностью согласна, — кивнула Ольфария. — Недопонимания действительно могут быть… болезненными для всех сторон.

— Особенно для тех, кто их инициирует, — добавил Гиперион.

Инквизитор Доминик нервно поправил рясу:

— Возможно, стоило бы найти… компромисс. Взаимопонимание между разумными людьми.

— Мы всегда открыты для диалога, — ответила Ольфария. — С разумными людьми. И только с ними.

— Прекрасно, — герцог постучал тростью по полу. — Тогда, возможно, стоило бы встретиться в более… приватной обстановке. Обсудить взаимные интересы.

— С удовольствием, — согласился Гиперион. — Как только у нас появится уверенность в… искренности намерений собеседников.

— Искренность — основа любых переговоров, — кивнул герцог. — Но иногда её трудно… продемонстрировать.

— Особенно тем, кто привык действовать… исподтишка, — заметила Ольфария.

Барон Вольфганг покраснел:

— Что вы имеете в виду?

— Ничего конкретного, — невинно ответила она. — Просто общие